В деревне Пяторота
Шрифт:
Глаза Приходько налились кровью, когда он рявкнул, не понимая, кто вдруг осмелился выступить против него:
– Я чого-то не розумiю: Кто таке тута такой храбрый, що напраслину на Голову гуторит?
– А хто тобi, дурень ти этакий, бiится? – вмешалась в инцидент чудная тётка, про которую Григорий Алексеевич, возмущённый намёком на бунт в своих владениях, нечаянно забыл.
Народ во все глаза уставился на женщину, которая смотрелась так, будто прибежала на центральную улицу Пятороты, не успев снять с себя грим и киношный костюм. Пока Голова приходил в себя от очередной выходки тётки, которую он до сего дня в глаза
– Видать, в наших мiсцях кино снимают? – с уважением поглядывая на бойкую женщину, перешёптывались зеваки. – Как пить дать, це артистка з Киеву!
– Точно! – оживлённо воскликнул Степан по прозвищу «Всезнайка», поскольку он всегда знал все последние сплетни в окрестностях. – Мене друг мiй звонил з Киеву и сказывал, що новий фiльм про Бульбу снимать собираются. Не иначе, как съёмки ужо начались.
– А ежели нет? – засомневался кто-то. – Один фiльм про Бульбу сняли недавно.
– Чого нет? – обиделся Всезнайка. – Ти тiльки на це бабу погляди? Чем тобi не артистка?
Взгляды собравшихся устремились на Семёновну. Она гордо вздёрнула свой подбородок.
– Ух ти?! – заинтересовалась Марийка и затараторила: Ти узнав, Стёпа, в яком мiсце они проходят? Артистов, чай, кормить треба. А у мене вiдро сметани почём зря пропадает.
– Дык, Марийка, ти Петро це сметану бы и отдала, – почесал затылок Степан. – Уж шибко вiн (он) у тобi дохлый. Глядишь, опосля вiдра сметани Петро бока малость нагуляет?
– Дык у менi вiдёрко-то небольшое, – выкрутилась женщина из щекотливой ситуации. – Для одного Петро сметани забагато (много), а городским в самый раз. Они багато не iдять!
– А, можливо, они не iдять и сметани? – озадачился Степан новым вопросом и протянул: У них, артистов, я чув (слышал), на першому мiсте диета! Они даже не iдять сало!
– Да ну?! – из-за спины жены выглянул Петро и шумно сглотнул слюну. – Як таке може?
Этот звук развернул разговор в другое русло. В деревне все не то чтобы точно знали, но подозревали, что прижимистая Марийка мужа плохо кормит. Наиболее сердобольные из числа родительниц, чьи дети учились в школе, нередко приносили сторожу какой-либо еды. Марийка делала вид, что знать ничего не знает, и так этот подкорм вечно голодного сторожа продолжался бы, наверное, ещё долго. Однако сейчас жительницы Пятороты возмутились и стали стыдить жену школьного сторожа.
– Що же ти, Марийка, боки себе отъела, а Петро у тебе тощий, як гончая собака?
– Що – гончая собака? Вылитый Кощiй Безсмертний!
– Мужику лишний жир не треба, – пробовала защититься Марийка. – Як вiн по хозяйству робити буде, коли боки стане отвисать?
– Ти сделай таке, щоб у Петро боки зависли, а опосля глянешь, може он робити, али ни? – со смехом сказала Галя, проживавшая с супругами по соседству.
– Мене еды не жаль, – продолжала упорствовать Марийка. – Не хочу, щоб муж захворав.
– Ти его накорми от пуза. Петро у тобi здоровее всех мужиков буде, – посоветовала Галя.
– Сама знав, що мене делать, – огрызнулась Марийка и ласково обратилась к Семёновне:
– Так ви, мадама, в нашу деревню прям-таки со съёмок кина попали?
Соседка Галя прыснула в
– Сама ти «кина» попала, – не очень дружелюбным тоном ответила Евдокия Семёновна, поскольку, не понимая, о чём речь, решила, что толстушка сказала ей что-то ругательное.
– Извиняйте, мадама, а де ваша труппа мешкати (проживает)? – Марийка упорно пыталась вызнать хоть какую-то информацию об артистах.
– Ти ерунду, Марийка, не городи, – вмешался в разговор Степан. – Труппа бувае у театре.
– Навiщо ти, Стёпа, с умными людьми погуторить не даёшь? – обиделась супруга Петро.
Их перепалку прервала Евдокия Семёновна.
– Ти кого, свинота, обдурити хочешь?
К ужасу и восхищению собравшихся, чудная тётка внезапно встала на цыпочки и ловко ухватила за загривок Григория Алексеевича, который собрался было под шумок скрыться.
– Ти чего, тётка, белены объелась? – неожиданно взвизгнул справный мужчина. – Отпусти, я кому сказав?
– Кажи, Грицька, ти куды Зорьку дел? – продолжая крепко держать Голову, ответила та.
Но Приходько не хотел сдаваться и, забыв про полагавшуюся руководителю степенность, попытался лягнуть упёртую тётку. Однако Евдокия Семёновна оказалась не лыком шита и ответила нахалу смачным пинком под зад. Обычно самодовольное, круглое лицо главы села вдруг стало напоминать спелый помидор. Голова понял, что самому ему не справиться со странной бабой, которая, когда он гордо нёс свой внушительный живот по центральной улице деревни, внезапно выбежала со двора его заклятого врага Олега Провисьон.
Олег и его жена Ольга – единственные в селе, кто не признавали авторитет, точнее власть Приходько. Они игнорировали его ценные указания, не посещали в клубе собраний, ни о чём его не просили, просто жили своей жизнью. И, что самое обидное, очень хорошо жили. Уж какие только пакости ни устраивал им Голова, а не смог выжить их из села. Теперь они натравили на него эту сумасшедшую. Конечно, они, чёртовы лягушатники! Больше некому.
А почему – «лягушатники»? Объяснение одновременно простое и смешное. Уж больно у главы семейства фамилия заковыристая. Безусловно, в Пятороте проживают люди разных национальностей. Но ни у одного человека нет в фамилии такого странного окончания, как «он». Зато подобные окончания часто встречаются во французских фамилиях. Достаточно вспомнить самого известного француза Делона, или нынешнего президента Макрона. Так что жители деревни ничуть не сомневались во французских корнях семьи, которая по всем остальным статьям также сильно отличалась от них.
И никому не было дела, что Олег Провисьон являлся чистых кровей украинцем, а его жена Ольга тоже в целом и общем считала себя славянкой. Да, была в её славном роду уроженка Чёрного континента, также был выходец с берегов Босфора. Но зато все остальные, включая донских казаков, по факту являлись славянами! И тем не менее Провисьонов в родном селе упорно называли французами. Данное обстоятельство вызывало у людей чувство некоторой зависти, за что, в том числе, эту семью в Пятороте немного не любили. Все ждали, что вот-вот Провисьоны отправятся на свою историческую родину – во Францию. А что? С такими возможностями кто захочет прозябать в обычной деревне на территории бывшего Союза?