В деревне воздух чистый. Сельские истории
Шрифт:
Все толково. Ганси понял. Все очень просто.
Одного Ганси не понимает: «Почему ни папа, ни мама не могли мне это
В сентябре поля уже убраны, скошены луга. Снова видно далеко, когда Ганси идет вниз по дороге к спортплощадке, ведь теперь не загораживают вид ни кукурузные, ни пшеничные поля.
Вдруг что-то его насторожило.
Что бы это могло быть? Глубокие, широкие колеи тянулись поперек луга у ручья. Может, строят землеустройные дороги на полях?
Он подбежал поближе и рассмотрел, что это следы, следы, как от
Это надо сказать папе. Папа, скорее всего, еще не видел этого. И Ганси помчался домой со всех ног. Но папы дома не оказалось.
— Уехал на мельницу с зерном,—сказала мама.—А что случилось, что-нибудь важное?
Ганси рассказал маме, что он видел. В лице ее отразился испуг — похоже, она знала, что это такое.
— Ну, снова теперь придется побегать, пока получишь возмещение убытков. Общинный совет, обход полей, заявления. Ой-ой-ой!
— Как это, мама, почему?
— Это уже было однажды, несколько лет назад, не приведи бог. Тебя тогда еще не было на свете...
— А что это, мама, что это вообще такое? —Ганси разбирает любопытство. Ему хочется, наконец, понять, что происходит.
— Опять начинаются маневры, Ганси!
— Маневры...—Теперь Ганси обо всем догадался. Танки, это танковые следы, это Бундесвер ездит по полям вдоль и поперек!
Он должен немедленно рассказать об этом своему другу Франци. Мама продолжала что-то еще говорить и объяснять, а Г анси уже мчался к своему велосипеду. Он раскрутил педали до сумасшедшей скорости и в четверть часа был уже в поселке у Франци.
— Я еще и не такое видел!— заявляет ему Франци. Он очень взволнован.—На них пестрая маскировочная одежда и елочные ветки на голове!
— Как так —что это тебе, рождество, что ли? —Ганси прикидывается, будто ничего не понял.
Франци принимает это всерьез и начинает ему пространно объяснять, для чего солдаты маскируются и как они становятся незаметны для противника, вот для чего, в этом все дело. Но Ганси все это сам давно знает...
— Идем, съездим туда, я бы на них взглянул еще разок!
Разумеется, Ганси с ним. Они взяли велосипеды и поехали. Сперва в сторону ручья, вниз. Ганси разочарован:
— Всюду следы, а танков нигде не видно, и ни одного «джипа»!
— Может, они так замаскировались, что мы их не можем увидеть,—предположил Франци и сорвал, расстроенный, веточку с куста орешника.
— Осторожно! Смотри не сорви украшение с головы солдата.
— Это называется не украшение с головы...—Франци так и норовит поучить Ганси.
Но тот уже сел на велосипед, чтобы ехать дальше.
— Садись, поехали, Франци! — зовет он.— Если мы будем тут топтаться, мы их никогда не найдем. Поехали к Хаксенбергским холмам, там я тоже видел следы!
Но Франци не верит, что бундесверовцы скрываются там:
— Если там следы, то это означает всего лишь, что когда-то они там были, вот и все.
— Ну тогда к Леденцовой горе!
— Я думаю, это лучше всего, айда!
Леденцовая гора наполовину заросла лесом, и на самом деле она называется не Леденцовая, а гора Утешения. Леденцовой ее прозвали ребятишки, потому что там стоит гостиница для туристов и около гостиницы, у стены,—автомат с упаковками леденцов.
Итак, они поехали в сторону Леденцовой горы.
Так осторожно ни один из них никогда еще не ездил. Даже на опасном шоссе с его скоростным движением. Но сегодня они осторожничали вовсе не из-за опасного движения. Просто они за каждым кустом предполагали бундесверовского полковника или танк, замаскированный ветвями и листвой. Но ничего такого не было. Совершенно ничего!
— Может, маневры уже закончились? — заныл Ганси.
— Или они уехали дальше,—сказал Франци.
Тут они подъехали к мосту, к старому каменному мосту, по которому давно уже не могла нормально проехать ни одна машина без опасения, что он вот-вот рухнет. Ему уже больше ста лет, рассказывал Ганси папа.
Оба мальчишки несказанно удивились, увидев здесь на мосту «мерседес» Фрейлингера.
— Засел! — сказал Ганси.
Они оба остановились и потом повели велосипеды мимо «мерседеса» через мост.
— Эй! —Ганси увидел его первым.
— Черт возьми, вот это да! — Теперь и Франци его увидел, этот огромный танк на той стороне за мостом.
Вокруг него стояли солдаты. И герр Фрейлингер. И папа Ганси, который поставил свой «бульдог» вместе с прицепом позади танка. И герр Шнабль из совета общины тоже стоял здесь, он заехал на своем автомобиле на луг, справа от танка. И еще герр Вайс, который держит крестьянское хозяйство на краю местечка, он поставил свой «бульдог» с прицепом слева от танка.
Таким образом танк оказался заключенным между обеими машинами и обоими тракторами.
— Какими крошечными кажутся машины и «бульдоги» рядом с танком,— прошептал Франци.
Солдат в берете, как тарелка, кричал:
— Сейчас же освободите дорогу, иначе я ни за что не ручаюсь!
— Нет уж, мы вам, медведям свинским, не позволим просто так все тут уничтожать!— кричал в ответ папа.
Солдат с «тарелкой» на голове покраснел, как кирпич:
— Это оскорбление, за которое вы дорого заплатите!
Тут вмешался герр Вайс:
— Что значит «дорого заплатите»? Вы считаете, ущерб от ваших маневров для нас дешев, а,?
— Что вы думаете, сколько стоит этот мост? — вставил герр Шнабль, ведь он знал, сколько стоит мост: уж кто сидит в общинном совете, тот понимает толк в таком деле.
Оба мальчика стояли как зачарованные у перил моста и ждали, чем кончится спор. Время от времени низко над селом проносились реактивные истребители. Так низко, что можно было рассмотреть внутри кабины летчика. И с таким ревом, что солдатам и местным мужчинам приходилось кричать, чтобы можно было расслышать их слова.