В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая (Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина)
Шрифт:
Макс снова помог мне подняться.
– Осталось совсем немного. Вон, уже ангар видно.
– Где?
– Там, впереди.
Я ползла на четвереньках, как собачонка, постанывая и раздирая руки в кровь.
– Тише, – прошептал Макс, подхватил меня и потащил за собой. – Тише. Услышат. Ты же сильная. Ты же играешь такие роли. Тобой восхищаются, на тебя равняются. На тебя хотят быть похожими. У тебя ведь все героини сильные! Я думал, что ты точно такая же, а ты размазня. Если бы люди
– Это я размазня?
– Ты, конечно. Смотреть тошно.
– Я не размазня!
Обида притупила острую боль, и я снова побежала. В моей голове все перемешалось. Билась только одна мысль – главное, отсюда выбраться.
Главное, выбраться…
Наконец мы зашли в ангар. Перед нами возник чешский двухместный красавец-самолет. Чтобы не дать страху захватить меня целиком, я торопливо залезла в кабину и затаила дыхание. Я всегда боялась самолетов. Всегда… А тут еще лететь придется не в белые пушистые облака, как на картинках, а в страшное ночное беззвездное небо. Я намертво вцепилась в кресло.
– Макс, ты думаешь, у нас получится?
– Нет другого выбора. Куда нам деваться…
– Только не говори, что я размазня, я действительно очень боюсь. Господи, господи, – шептала я и с ужасом слушала, как заработали двигатели. – Господи, господи… А вдруг мы разобьемся?
– Не каркай под руку. Не разобьемся.
– А у нас парашюты есть?
– Какие, к черту, парашюты?
– А как же без парашютов?
– Раком, – резко бросил Макс и взялся за штурвал. – Завязывай трендеть под руку.
– Завязываю. А ты точно летать умеешь?
– Умею. Как птица.
– А вдруг нас собьют?
– Заткнись.
– Затыкаюсь. Макс, миленький, затыкаюсь. Ты только не ругайся, ты только крепче штурвал держи. Господи, господи…
Я крепко зажмурилась. Мне всего тридцать лет. Я даже не знаю, много это или мало. Для тех, кто младше, я уже старая дева. Для тех, кто постарше, я еще самая настоящая соплячка, которая толком и жизни-то не видела. Господи, а я ведь даже замужем побывать не успела. Раньше я думала, что хотела бы умереть молодой. Но сейчас… А ведь и карьеру жалко. И тело мое роскошное тоже жалко! Оно ведь такое чувственное… Даже не верится, что оно может быть совсем холодным, мертвым. Я не такая, как все, далеко не такая. Второй такой никогда не будет. Никогда… А я ведь и ребеночка даже после себя не оставила.
Так и не успела родить маленькую крохотную девочку, как две капельки воды похожую на меня. А может, и хорошо, что я ее не успела родить? Может, и хорошо! Как бы она жила без меня? Как бы жила? Мы же две половинки одного целого. У любой маленькой красивенькой девочки должна быть красивая мама.
–
– Что?! – Я открыла глаза и с испугом посмотрела на Макса. – Что ты сказал?
– Что я забыл, когда в последний раз садился за штурвал.
– А ты уверен, что можешь управлять?
– Я уже управляю!
– А посадить сможешь?
– Смогу.
– А где мы сядем?
– Где-нибудь сядем.
Я с ужасом посмотрела в иллюминатор и обреченно спросила:
– Скажи, нас уже не собьют?
– Если только ракетой. – Макс засмеялся. – Ракет в доме нет. Ты что надулась? Самое страшное позади. Впереди свобода!
– Я, может, только на земле свободу почувствую, а в небе никак не смогу. Небо такое темное, ни одной звездочки, как и куда мы будем садиться?
– Расслабься и доверься мне. Я же сказал, что сядем.
Тут до меня дошло, что мы уже находимся далеко от этого проклятого дома. Страх потихоньку стал исчезать, и я почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение. Я со слезами на глазах посмотрела на Макса.
– Слушай, это всё?
– Всё.
– Я больше никогда не вернусь в этот дурдом?
– Никогда.
– Господи, и что бы я без тебя делала?
– Нашла бы еще одного идиота.
– Не нашла бы.
– Почему?
– Потому что такой идиот один-единственный. – Я счастливо рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что таких идиотов нужно еще поискать?
– Это точно. Слушай, и когда ты всему научился?
– Чему именно?
– Водить самолет, спасать известных актрис, убивать страшных уродов.
– Я всегда был очень способным.
Мы говорили, вернее, даже кричали очень громко, потому что шум двигателей постоянно заглушал наши голоса.
– Макс, а почему ты решил мне помочь? – спросила я.
– По кочану!
– А мне кажется, что ты в меня влюбился.
– Что?
– Мне кажется, что ты в меня втрескался по самые уши!
– Дура ты, – огрызнулся Макс.
– Я тебя, между прочим, еще ни разу не оскорбила.
– А я не несу такую чушь, как ты.
– Ты считаешь любовь чушью?
– В данный момент – да.
– А мне кажется, что ты меня просто боишься.
– Ерунда. Ты совсем не страшная. Скоро будем садиться.
– Скоро посадка, а ты так и не успел признаться мне в своих чувствах.
Макс покрутил пальцем у виска.
– Привыкла, что тебе все признаются? От меня не дождешься. Я не отношусь ни к твоим поклонникам, ни к твоим фанатам. Я помог тебе просто по-человечески.
– Мне было бы приятно услышать признание именно от тебя.