В душной ночи звезда
Шрифт:
– Здесь? У нас нет всего необходимого для изгнания бесов, и в городе мы лучше защищены: там наши храмы, там веками возносят люди к небу молитвы. Мне увозить надо семью.
– Я знаю, что сделаю; только помоги мне скормить Серафиме это.
Старуха распустила свой широкий шелковый пояс, в котором оказались закручены несколько косточек, камешков, корешков, разноцветные узелки, старинная гривна и затейливое, видно, очень древнее украшение - всё её богатство. Выбрала небольшой сухой корешок.
– Это мутожник, корень редкий. Усыпляет сразу. Но я не справлюсь с внучкой, мы с ней только мучаем и испытываем друг друга.
– Ладно, - согласился
И он поднёс корень к Серафиме. Серафима жадно выхватила корень зубами прямо у него из пальцев. ("Так огонь набрасывается на дерево!" - невольно подметила старуха Мокошь).
***
Оступившаяся Серафима жила, год за годом всё больше теряя разум, но чутко собирая чужие мысли. Как и всякая сумасшедшая, Серафима убедила себя в своей исключительности. (Мокоши пришлось признаться самой себе, чьё заблуждение подхватила её внучка). Несчастная верила, что повинна в смерти селян от зубов Чёрного волка, что может насылать на людей недуги, и, - о ужас, когда только выплеснула старуха-знахарка на неё такую мысль?
– способна лечить детей! Но не только верила во всё это, и многое другое, нет. Она, рождённая в семье потомственных прорицательниц, ведуний, травниц и знахарок, обладая неподвластной ей силой, швыряла, как могла, всё выловленное в чужом сознании в Явь, и нарушала хрупкое равновесие. И чем сильнее попадался человек на пути Серафимы, тем сильнее становилась она, отражающая обратно чужую силу - дело понятное.
"То, чем дорожу, чем дышу - моя любовь к Анне, - чуть не погубило меня!" - думал чародей. "Наверное, не хватит жизни, чтобы постигнуть все тонкости переплетения-отражения Сил!"
Что же делать с этой бесноватой?
Бод вместе со старухой Мокошью добился от девы более-менее связного рассказа о том, как пришла в голову несчастной мысль погубить чародея.
...Цыганка Галла не сразу отыскала Серафиму: племя кочевало по разным землям. Когда этой весной цыгане опять остановились в здешних краях, любопытная Галла нашла способ повстречаться с молодой ведьмой. Цыганка, кроме нескольких штучек да гаданий, ничего не умела, и ей занятно было наблюдать, что творит, не слишком отдавая себе в этом отчёт, Серафима. До сих пор старухе хватало своего умения, но теперь неплохо бы поучиться у ведьмы: а вдруг и у Галлы так получится? И почему бы не попробовать покрутить девкой? Что, если опять закинуть удочку на речицкого бортника? Вдруг удастся присушить к молодой ведьме? По силам ли это Серафиме? Главное, найти способ, как привести бортника сюда. Правда, девка не в своём уме, костлява и некрасива, ну, так вместе они постараются: охмурят мужчину. Вот бы посмеяться, глядя, как ладный бортник, потеряв голову, станет услуживать этой кикиморе! Может, удастся то, что хотела когда-то цыганка: подставить руку под его звонкие монеты?
И Галла нашептала ведьме о мужской любви, о том, что пора ей быть в паре, и человек для этого есть подходящий.
– Украдём у него сына - станет у вас семья, - убеждала она Серафиму.
А Серафиме много уговоров не понадобилось: ей, всемогущей, всё подвластно! После того, как эта добрая старуха нашла её, Серафиме всё стало удаваться. Рядом с цыганкой она чувствовала небывалый прилив сил.
Серафима перестала показываться на глаза родной бабке Мокоши. Ждала прихода цыганки, радовалась ей.
Вскоре Серафима отправилась в путь за Речицу и подкарауливала возок с семьёй бортника. Призналась, что ясно почувствовала приближение чародея и ещё каких-то необыкновенных людей. ("Это Катерина и Лизавета!" - подумал бортник, глубоко запрятав мысли от чуткой сумасшедшей).
Одержимая ведьма, унося ребёнка, упивалась своей невиданной мощью. Чародей сжал челюсти, негодуя: "Ты подкрепилась от меня и моих дочерей!"
...Она не замечала, что тащит мальчика, больно перехватив его за бока цепкими и сильными, как у всех сумасшедших, пальцами, - не давая ребёнку дышать. Старуха Галла приняла из её рук полуживого Микиту и привела дитя в чувство. А потом запугала малыша так, как умеют запугивать цыганки.
Но толком не смогла вспомнить Серафима, что делала, когда явился к ней Бод.
Вроде бы она вышла навстречу этому мужчине, гордясь собой и своей красотой. В неотразимости убедила её цыганка: научила, как ступить, как повернуться. А потом Серафима почувствовала, что этот мужчина послужит её цели. Ей пришла пора стать самой сильной и всемогущей! И она не замечала, как корчился перед ней человек, она желала только добраться до него, не зная, что будет делать потом, но предвкушая свою великую победу. И сквозь огненное кольцо демонов Серафима уже видела себя, торжествующую над обугленным телом.
Выслушав внучку, Мокошь посмотрела в лицо бортника. Она не всё поняла из этого бреда. От Мокоши ускользнуло то, что сила Серафимы - всего лишь отражение силы Знающего.
"И не обязательно всё знать тебе, бабушка!" - решил чародей.
***
Бод и Мокошь провели ночь, не смыкая глаз, в доме у знахарки,читая над привязанной к лаве бесновавшейся Серафимой долгие заклинания. С восходом солнца закончилось их служение. Низкие сущности Нави покинули Серафиму.
Чародей, бледный, измученный, сказал:
– Мокошь, увози внучку в место, которое укажу тебе.
– Чем хорош твой совет?
– еле слышно отозвалась Мокошь, чувствуя, что за спасение внучки заплатила дорогой ценой. Незнаемое чародейство лишило её сил; у старой лекарки тряслись руки и ноги, онемело всё тело, и голова раскалывалась, страдая тысячей болей. Слишком велико было напряжение, слишком ответственным было задание: надёжно перекрыть пути низшим. Старуха теперь думала, что проживёт недолго.
– Я приведу вас к волшебному ручью. Вода в нём не замерзает, она греется огнями земных глубин. Этой водой я остановил безумство Серафимы.
– У выхода воды лежат четыре огромных камня, плоские сверху?
– спросила слабая старуха.
– Так!
– И на одном камне вьётся выбитый желобок, закручиваясь, как мужская шейная гривна*? Я храню такую - это сильный оберег!
– Да.
– А на другом - знак Ярилы?
– Есть и это.
– На третьем и четвёртом камне женские знаки Поуни и Рода*?
– Знаешь это место?
– Я когда-то пришла в эти края в поисках источника. Но указания были скупы, и я, как ни старалась, не нашла его. Но и уйти отсюда не решилась. Так и живу!
– Мокошь опять заплакала.
– А за мной, следуя тем же указаниям, хранимым в нашем роду, сюда притащилась и слабая духом моя Серафима. Первое время и она искала горюч-ключ. Пока не случилось, сам знаешь, что...
– причитала старуха, исторгнув из себя целые потоки воды.
"Ну, я рад, что навёл вас на это место. Значит, судьба вам стать хозяйками волшебного ручья", - подумал чародей. И произнёс: