В его власти
Шрифт:
Глаза его горели, как драгоценные камни, когда он прошептал:
— Прими меня, любовь моя, укутай своими темными шелками.
Он вошел в нее медленно, чувствуя, как растягивается ее плоть. Он не отрывал взгляда от ее напряженного лица.
Он почувствовал, что ей стало больно. Но она тут же приподняла бедра и выгнулась ему навстречу, чтобы он мог прорвать барьер, который мешал ему войти.
Найлу показалось, что сердце его остановилось. Он не знал, как реагировать. Все, что он мог сделать, так это дождаться, пока утихнет
Опираясь на локти, он лежал, оставаясь внутри ее, с тру дом сдерживая страсть.
Сабрина немного расслабилась.
— Легче? — едва слышно спросил он.
— Да, — кивнула она.
— Скажешь, когда я смогу продолжить.
— Это еще не все?
— Далеко не все. Но самое худшее позади. Впереди наслаждение.
— Ты и раньше так говорил.
— Если я и скрыл от тебя часть правды, то для твоего же блага. Чтобы ты не боялась.
Сабрина почувствовала нежное прикосновение его губ к ямочке у горла.
— Ты… Ты можешь продолжать.
— Я не тороплюсь, детка, — солгал он. — У нас вся ночь впереди. Я сделаю так, как ты хочешь.
— Я? Но я не знаю, что делать.
— Слегка пошевели бедрами.
Она попробовала пошевелиться под ним. Пульс ее участился, когда она почувствовала, что он еще глубже вошел в нее.
— Что ты чувствуешь?
Языки пламени, хотела сказать Сабрина, хотя она не знала, как выразить свою мысль.
Он увидел ее замешательство и улыбнулся. С бесконечной нежностью он усилил давление своих гранитных бедер, прижавшись к ней еще теснее и еще глубже наполнив ее собой.
— Я хочу тебя, — пробормотал он хрипло.
И вышел из нее почти целиком. Сабрина вскрикнула.
— Больно?
— Нет… — Боль ушла в промежутке между первым гулким ударом сердца и вторым и уступила место возбуждению.
— Хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, — прошептала она. Он выждал немного, снова вошел в нее и с каждым разом входил все глубже.
Он почувствовал, что она близка к оргазму.
— Да… Вот оно… любовь. Отдайся ей. Дай мне почувствовать твое наслаждение.
— Я не могу, — хрипло прошептала она. То, к чему она так стремилась, было совсем рядом, но она никак не могла до него дотянуться.
— Еще как можешь!
Он начал медленно двигаться в ней, возбуждая ее, подбадривая нежностью, но при этом удерживая собственную страсть под контролем.
Сабрина закрыла глаза. В лоне у нее разгорелся настоящий пожар. Она запрокинула голову и застонала от наслаждения.
Найл ускорил ритм. Сабрина изнемогала от томления. Она вжалась в него и стала двигаться с ним в одном ритме.
— Ну, застони для меня, любовь моя! Задрожи для меня…
Она и впрямь была как в лихорадке. Еще немного, и наслаждение перельется через край. При следующем его толчке она всхлипнула, но он был беспощаден. Он ждал от нее полной капитуляции и не останавливался.
И тут она выгнулась дугой, заметалась. Она билась под ним в конвульсиях, извивалась, кричала, цепляясь за его плечи, не замечая, что впивается в его кожу ногтями.
Он едва сдерживался, чтобы не кончить, как он это называл, разрядкой. Но не сдавался. Он пил губами ее стоны, он прижимал ее к себе. И когда она пришла к финишу, он замер. Она всхлипы вала, не в силах справиться с эмоциями, и ему казалось, что сердце его разорвется. Ей требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее, но он не мог больше ждать.
Закрыл глаза, и тут острое, как молния, и необъятное, как вселенная, наслаждение пронзило его, и наступила разрядка. Он не отпускал ее и после того, как все кончилось. То, что было между ними, превзошло самые смелые его ожидания. Он доставил и ей немалое удовольствие. Он прочел это в ее томном взгляде, когда она нехотя разомкнула веки. Но он также причинил ей боль.
— Это ты называешь разрядкой? — Голос ее был слегка охрипшим.
Вопрос его удивил.
— Да, именно это. Французы называют это la petite mod — маленькая смерть.
— Как это верно! Я подумала… На мгновение мне показалось, что я умираю.
— От боли?
— Нет, от наслаждения.
— Тебе понравилось?
— Нет слов, чтобы выразить то, что я чувствовала.
— Я восхищаюсь твоей искренностью.
— Опять насмехаешься надо мной?
— Нет. — Найл посерьезнел. — Я опасался, что боль помешает тебе испытать наслаждение.
— Вначале мне действительно было больно. Но потом…
— Что же было потом?
— Я почувствовала… Это было… Мне трудно объяснить.
— Попытайся.
— Мне казалось, будто я парила в воздухе, потом падала, а ты старался меня поймать.
Он отстранился и посмотрел ей в глаза. В его взгляде она прочла удовлетворение.
Найл прижался губами к. ее виску, приподнялся и укрыл их обоих одеялом, одной рукой обнял ее за плечо, другой — поигрывал ее каштановым локоном.
Сабрина вдыхала запах его тела, снова и снова вспоминала то, что ей пришлось пережить, все еще не веря, что та кое возможно. Найл, конечно же, победил, но и она не чувствовала себя проигравшей. Может, завтра ей придется узнать, что она не единственная в его жизни. Но не сегодня.
«Я хочу тебя», — сказал он ей. Сколько женщин слышали те же слова из его уст? В этой самой постели? Он постарался ввести ее в мир плотской любви с нежностью, но и в этом смысле она, конечно, была исключением.
Сабрина постаралась подавить приступ ревности. Она не льстила себя надеждой, что Найл считает ее не такой, как остальные. Что она способна занять в его сердце и в его постели особое место.
Страсть была для Найла игрой, а сам он — азартным игроком. Было бы верхом глупости признаться ему в том, насколько ошеломила ее «игра в любовь».