В финале Джон умрет
Шрифт:
На этом месте я всегда запинаюсь. Когда я хочу вызвать в памяти образ Коррока, все, что я вижу — это комок дряни, скопившейся в раковине, массу из жира и волос, через которую много лет текла грязная вода; вся грязь мира, которую кто–то вытащил из канализации, сложил в кучу размером со статую Свободы, а затем оживил с помощью безумной энергии, которая подпитывает толпу линчевателей. Коррока было невозможно разглядеть. Он представлял собой беспорядочную груду обнаженных органов, волокон, болтающихся рук и ног с культями, сочащихся отверстий, покрытых слизью шаров и черных наростов, по поверхности
В моей голове послышался тонкий детский смешок.
«Добро пожаловать, — сказал голос. Казалось, говорит какой–то младенец. — Твой крантик вживую даже меньше, чем я думал».
Голос захихикал.
«Это Коррок?» — подумал я.
Если я чуть–чуть изменю биохимию твоего мозга, ты станешь педофилом.
«Что тебе нужно?» — спросил я мысленно.
Только не большой черный член. В этом мы с тобой расходимся.
Длинный громкий смех, пробравший меня до костей. Джон разговаривал со здоровяком — и они, похоже, не понимали, что происходит.
«Убирайся из моей головы, — подумал я. — Не хочу терять время на разговоры с тобой».
Я — КОРРОК. В горах Уругвая коза попадает копытом в яму, и с треском ломает ногу. Осколок кости торчит, кровь заливает белую шерсть. Коза стоит так три дня. Наконец приходит волчица с волчонком в зубах. Она кормит волчонка, отрывая от козы куски шкуры и мяса. Коза чувствует это, и кричит, кричит от боли. Ни коза, ни волчица, ни волчонок не понимают, что они — детали механизма. Я возвышаюсь над всеми и зову всех «пидорами». Я КОРРОК.
«Да пошел ты. Ты просто тварь, которую вырастили — огромная, дурацкая куча. Тебя, похоже, создавали целым комитетом».
Долгий, громкий детский смех.
Дэвид Вонг, сын сумасшедшей проститутки и умственно отсталого коммивояжера. Во Вселенной существует множество, множество миров, бесконечное множество, недоступное твоему воображению. Ты встретишь меня в тысячах тысяч миров. Я перехожу из одного измерения в другое, я огромен, словно звездное небо. Меня приглашают. Меня производят на свет. Скоро это произойдет и в твоем мире; люди работают без устали, приближая этот миг. Они зовут меня в свой мир, потому что желают того, что могу дать только я. На этой планете семь миллиардов людей отмечены моим знаком. Я повелеваю почти половиной бесконечного множества миров.
И тогда я впервые увидел, как движется тьма в комнате. Черные фигуры, люди–тени, эти крошечные ничтожества кружились, словно дым на нефтяном пожаре, закрывая собой Коррока. Они двигались по нему и сквозь него, через каждое отверстие и складку кожи. Апостолы тьмы. Я услышал какой–то звук, понял, что ко мне кто–то обращается, и повернулся к здоровяку.
— …величайшее благо для величайшего народа, — заканчивал он свою речь. — Значит, вы понимаете. Если Коррок вынес решение, вопросов быть не может. Разум всех людей, которые когда–либо жили, все ваши мыслители, писатели, философы и учителя — все это не стоит даже одного узла нейронной сети Коррока. Мы убедились в этом на горьком опыте.
Я посмотрел на Молли и слегка пихнул ее ногой в живот, пытаясь активизировать процесс выделения дерьма.
— Двадцать лет назад Коррок предсказал ваше прибытие, — продолжал здоровяк. — Коррок показал нам дорогу в ваш мир, открыл линии связи. Нам не удавалось попасть в ваш мир. Мы пытались. О, как мы пытались! Видите ли, когда человек переносится в другой мир, на место прибывает только тело, которое бесцельно бродит, словно корова по лугу. Сам человек при переходе… отделяется от тела. Однако мы без устали работали, чтобы создать в вашем мире то, что есть у нас, чтобы подготовиться к славному дню, когда мы, преодолев все препятствия, высадимся в вашем мире и собственными глазами увидим ваше солнце.
Здоровяк положил руку мне на плечо. Я содрогнулся.
— Ваша подруга, Эми Салливан. Ее здесь знают, потому что она стала первым шагом. Ее успешно переместили из одной точки в другую в вашем мире — без промежуточных остановок и не причинив ей вреда. Это сделали ваши люди. Коррок указал им путь. После этого мы поняли, что цель близка, мы уже видели слабый отблеск новой зари. Джентльмены, с вашим прибытием эта заря настала. Что удалось одному человеку, повторят другие, а вы покажете нам, как перемещаться из одного мира в другой. Это и есть абсолютное благо. По–другому быть не может. Коррок сказал, что это честь для вас и вы должны гордиться оказанным вам доверием.
Человек вытянул шею, всматриваясь в темноту.
— Вы не можете даже приблизительно оценить его мудрость, ведь в нем объединен миллиард гениев. Видите ли, если в нашем мире рождается человек, обладающий особым умом, он делится им с Корроком, чтобы Коррок стал еще более великим. Смотрите.
Примерно двумя этажами выше нас, из стены появилось покатое сооружение, похожее на желоб. По нему, размахивая руками, скатился толстяк, обернутый в такие же коричневые полоски ткани, как и люди в фильме, который нам показали в комнате с насекомыми. Коррок раскрыл нечто, напоминавшее клюв, схватил человека и переломал ему кости. Воздух заволокло кровавым туманом.
В моей голове раздался тоненький смех.
М–м–м! Бекон!
Передо мной в теле Коррока открылась щель. Из нее смотрел синий глаз размером с киноэкран. Тонкий, черный, вертикальный зрачок.
Я бросился бежать.
Выскочив за дверь, я промчался по мостику, миновал другие двери, пробежал по коридору и оказался в круглой комнате, где на нас глазели голые зрители. Теперь они ходили взад–вперед, жестикулировали; похоже, безумное поведение чужака сильно их взволновало. Дверь захлопнулась у меня перед носом, и я беспомощно забарабанил по ней ладонями. Сзади раздался голос здоровяка, и я резко обернулся, тяжело дыша. Человек успокаивающе выставил руки.
— Мы понимаем. Уверяю тебя, мы понимаем. Ты же знаешь, я наблюдал за тобой. Ты видел часть того, что мы сделали. Наши работники трудятся день и ночь, мы углубляемся в твой мир с невероятной скоростью. Там нас поддерживают тысячи людей. Скоро вас накроет мягкая рука Коррока, и все ваши сомнения и тревоги исчезнут.
Котенок положил лапу мне на ногу. Я пнул его, отбросив в другой конец комнаты.
— Смотри, — сказал здоровяк. — Мы делаем то, что в вашем мире считается чудом. Смотри.