В круге света (сборник)

Дьяченко Александр

Отец Федор поменял на русские деньги свою месячную зарплату в двенадцать тысяч тенге с таким расчетом, чтобы кроме пирожка по дороге ему еще бы и на книжки хватило, а самое главное – исполнить свою заветную мечту и съездить в лавру к преподобному Сергию. С этой целью он и заказал себе обратный билет специально на день попозже.

Когда самолет из Алма-Аты приземлился в Домодедове и отец Федор шел по аэропорту в поисках железнодорожной платформы, чтобы сесть на экспресс, к нему подскочил человек и предложил такси.

– Нет, нет, спасибо большое, но у меня совсем мало денег, и я собираюсь ехать на электричке.

– Ну что вы, какие деньги? – с видом

оскорбленного достоинства сказал таксист. – Всего-то сто шестьдесят пять рублей!

Батюшка переспросил:

– Что, за всю поездку вы просите с меня сто шестьдесят пять рублей, и все?

– И все, – расцветая искренней улыбкой, подтвердил человек.

«Да, напрасно у нас там про Москву всякие слухи распускают, видать, и здесь порядок существует, – подумал отец Федор, – у нас в Алма-Ате запросили бы столько же. Экспресс, тот почти в два раза дороже. Вот повезло», – обрадовался батюшка и согласился.

Сговорившись о поездке, добрый человек буквально выхватил сумку из рук священника и стремительно поспешил с ней на выход. Да так, что тот едва поспевал за таксистом. Выйдя из здания аэропорта, москвич достал рацию и с деловым видом вызвал машину к подъезду.

Машина подъехала через несколько секунд. Отец Федор снова уточнил стоимость поездки, и те уже оба в один голос заверили, что с ветерком домчат его до ближайшей станции метро все за те же сто шестьдесят пять рублей.

Всю дорогу водитель такси развлекал пассажира смешными историями, а подъезжая к Москве, рассказал, как недавно подвозил двух белорусов.

– Те заперлись в машину с пивом и рыбой, представляешь, какой они мне здесь гадючник устроили, да еще и платить отказались. Так что пришлось вызывать ребят, нас солнцевские крышуют. Пацаны тут же подскочили, так что пришлось им как миленьким раскошелиться и на оплату поездки, и на мойку машины, и даже на моральный ущерб, – смеется водитель. – Обхохочешься на этих пассажиров. А потом подвозил еще одного, типа тебя, такого же солидного, спокойного дядечку, а тот, представляешь, расплачиваться не захотел. Снова пришлось ребят тревожить. Те его обыскали, прикинь, в трусах нашли зашитыми три тысячи баксов. Так он им сам и деньги отдал, и баксы подарил.

– Странно, – размышляет вслух отец Федор, – но сто шестьдесят пять рублей – это же не так дорого, почему же люди отказываются платить?

– Так это же по нашему тарифу за один километр, – уже заходится от смеха таксист.

– Достал я калькулятор, – рассказывал потом отец Федор, мой сосед, – перемножил тариф на километраж, и у меня волосы встали дыбом. «Стой! – кричу. – У меня таких денег нет!» – «Ничего, – веселится шофер, – отдашь что есть». Подвез меня к ближайшей станции метро, а там нас уже ждут молодые, крепкие парни и тоже улыбаются. Вывернул он у меня карманы и забрал деньги. «Ладно, – говорит, – иди с Богом, остальные в следующий раз довезешь», – и снова расхохотался. Я уже было пошел, а он вдруг догоняет и протягивает немного мелочи: «На, возьми вот, это тебе на метро и пирожок». Видать, еще не совсем пропащий человек этот таксист, другой бы и на булочку не дал, а этот пожалел. А вообще, я так понял, в Москве живут веселые люди.

Нас с отцом Федором поселили в одном номере, а потом определили на постой еще и отца Антония.

Уже поздно вечером мы услышали осторожный стук в дверь и тихое:

– Молитвами святых отец наших…

– Аминь. – Это мы с отцом Федором отвечаем в унисон. И на пороге появляется сперва огромного размера рюкзак, а за ним, словно бесплатное приложение, монашек маленького росточка со светлыми редкими волосами, собранными сзади в хвостик. Сильно окая, он нам поклонился и произнес:

– Отцы честные, благословите, меня зовут монах Антоний. Вот приехал к вам на конференцию по благословению отца наместника из Н-ского монастыря. Вообще-то это наш отец наместник должен был ехать, он у нас человек зело ученый, но не выбрался и благословил меня. «Поезжай – говорит, – отец Антоний, посиди там среди умных людей, послушай. Ты в Москве-то, чай, еще и не был? – спрашивает. – Ну и ладно, вот и столицу как раз посмотришь, в метро на лестнице покатаешься. И самое главное – в монастырь к преподобному Сергию съездишь, помолишься у мощей за братию». Я и поехал. Вот везу лаврским монахам целый рюкзак гостинчиков из наших краев.

Как забавно было слушать человека, всю жизнь лет до тридцати пяти прожившего у себя в монастыре одной из наших северных епархий, а потом волей отца игумена оказавшегося в огромном городе.

– В метро вышел из вагона и пошел на выход. Смотрю, а перед лестницей толкучка. Мешает кто-то людям проходить. Подхожу, а это бабушка-узбечка боится, сердешная, на эскалатор ступить, вот и создает пробку. Люди спешат, толкают бабушку, ругаются, а помочь старому человеку никто не поможет. Жалко мне ее стало, взял старушку под руку: «Пойдем, мать, я тебе пособлю», – и совсем перегородил дорогу. Народу деваться некуда, поднатужились и закинули нас с бабушкой-узбечкой и моим рюкзаком на лестницу. Так и доехали, слава Богу.

В течение нескольких дней мы участвовали в пленарных заседаниях, работали на секциях, а по вечерам собирались у себя в номере. И начинались разговоры, продолжавшиеся далеко за полночь. По вечерам, чтобы делегаты не скучали, привозили артистов, а однажды к нам приехали мастера русских боевых искусств. Всего их было трое – мастер, создавший свою оригинальную систему, и двое его учеников. Когда смотришь на сильных, здоровых мужиков, радуешься, что не перевелись еще в нашем народе богатыри. Сам мастер небольшого роста, можно сказать, для спортсмена даже излишне полный, но весь словно одна сжатая пружина, способная мгновенно раскрыться и сразить противника наповал. Среди делегатов конференции были и те, кто в свое время занимался боксом или восточными боевыми искусствами. Кто-то из них, продолжая спортивные традиции, до сих пор тренирует у себя на приходе мальчишек. Имя мастера, создавшего собственную систему рукопашного боя, и до этого дня было у многих на слуху, потому посмотреть на него пошел даже я с моими новыми друзьями.

Правда, мы немного опоздали и пришли, когда известный боец уже рассказывал о своем методе борьбы. Если бы я встретил его где-нибудь в автобусе, то и внимания бы на него никогда не обратил. Маленького роста, может, чуть повыше отца Антония, круглолицый, постоянно улыбающийся. Всегда чувствуешь человека агрессивного и невольно стараешься от такого отойти подальше, а здесь нет. Лицо мастера светилось неподдельным добродушием, даже нанося сокрушительные удары, демонстрируя технику, он, по обыкновению, продолжал улыбаться. Прежде чем показывать отдельные приемы, учитель предупредил, что человек, используемый им в качестве «груши», обучен специальной методике отражения ударов. Кстати, потом уже в фильме я видел, как здоровенный негр пытался пробить этого удивительного человека – «грушу». Было понятно, что старается он изо всех сил, а тому хоть бы хны, дышит соответствующим образом и улыбается. Только этого фильма мы тогда еще не видели.