В круге света (сборник)
Шрифт:
Мастер наносит короткий резкий удар, и «груша» начинает быстро дышать носом, выдыхая ртом, потом следующий удар, но через секунду «несчастный», извиваясь всем телом, приходит в себя. Удар следует за ударом, мастер улыбается:
– Отцы, вы слышите, как трещат кости? Нет необходимости наносить удары, подобно тем, что применяют в боксе. Вот так надо бить и вот так надо.
Подопытный уже не столько стоит на ногах, сколько валится с них.
– А если мы ударим по лицу в эту самую точку… – Мастер легко, будто снимая пушинку, припечатывает своему визави по щеке пудовым кулаком.
Тот отлетает в сторону и падает на пол. Потом, однако, все равно встает и начинает дышать быстро-быстро. Смотрю на отцов, на их лицах отражается восхищение мастерством учителя и одновременно жалость к человеку-«груше». Очень уж ему, бедному, доставалось, а он не протестовал и только покорно вставал в позицию, в ожидании очередного удара. И было в этом для нас, священников, что-то неправильное, и хотелось все это прекратить. Но как это сделать? Не будешь же вставать между двумя здоровенными дядьками, такие уж у них забавы.
Наконец мастер прекратил бить ученика и обращается уже к нам:
– Отцы, кто хочет попробовать, пожалуйста, можете его сами ударить.
Желающих не находилось, тогда учитель говорит:
– Ладно, в таком случае я покажу вам еще кое-какие удары, правда достаточно болезненные. Но предупреждаю, от ударов в такие точки может и сердце остановиться, так что лучше ими не злоупотреблять.
Он уже было собрался продолжить, как из среды отцов вышел молодой батюшка, весом килограммов под сорок, и предложил:
– Давайте я попробую. – И он не то чтобы ударил человека-«грушу», а словно робко постучался тому в грудь.
– Ну нет, так дело не пойдет, это не удар, – забраковал его мастер. – Смотри, как надо. – И, взяв в свою огромную ручищу маленький батюшкин кулачок, резко и профессионально отправил «грушу» в очередной нокдаун. – Теперь понял? А сейчас дай-ка ему по лицу, вот сюда, в эту точку бей, гарантированно неотразимый удар.
Худенький батюшка стушевался и со словами: «Нет-нет, по лицу я человека не смогу ударить» – убежал и спрятался за спинами зрителей.
Надо сказать, что автор системы уже успел познакомиться с нашими батюшками и знал, что отец Павел в юности много лет занимался боксом и до сего дня не прекращает тренировок.
– Отец Павел, давай не отсиживайся, выходи вперед. Продемонстрируй свой удар. – И указал рукой в сторону «мальчика для битья».
Надо сказать, что вместе с нами в зале находился и ведущий какого-то интернет-сайта. С фотоаппаратом на изготовку он то и дело щелкал кнопкой, стараясь запечатлеть самые красивые моменты мастер-класса. Вот и сейчас мог бы получиться отличный кадр: священник, спортсмен, наносит отличный удар по человеку-«груше».
Батюшка оценивающе посмотрел на «грушу» в красной тренировочной майке, покачал головой и повернулся к автору боевой системы:
– Не могу, лучше ты меня бей.
Мастер уважительно взглянул на священника:
– Ладно, – и ударил.
Тот отдышался и снова получил удар, и так четыре раза. Понятно, что знаменитый боец бил не в полную силу, но и такие удары удержать нетренированному человеку было бы невозможно. Потом они обнялись, и отец Павел вернулся на место.
Мастер похлопал в ладоши:
– Хорошо, а сейчас я продемонстрирую обещанные мною удары.
И хотел уже было продолжить, как из общей толпы батюшек неожиданно выступил отец Федор и сказал:
– Бей меня.
Мастер немного было растерялся, не зная, как поступить, но потом провел пару резких ударов, как оказалось, с целью расслабления определенной группы мышц. Всякий раз, когда спортсмен наносил удар, было непонятно, бьет он в полную силу или только слегка касается человека. Отец Федор закачался. Мастер обнял его:
– Молодец, уважаю. Итак, продолжим, должен же я показать вам, что обещал.
– Давайте-давайте. – Ведущий сайта приготовился запечатлеть эксклюзивный удар мастера, но снимка так и не получилось, потому что в круг вышел маленький отец Антоний:
– Мил человек, теперь бей меня.
Учитель посмотрел на маленького смиренного монашка и, видимо, понял, что с нами ему каши не сварить.
– Ладно, отцы, – сдался мастер, – тогда давайте покажу вам, как можно с помощью ударов лечить человеческие недуги. Если у кого что болит, подходите.
Батюшки одобрительно загалдели и стали занимать очередь.
Вечером накануне отъезда во время ужина отец Федор собрал со стола остатки хлеба и спрятал в карман.
– Ты чего, – спрашиваю, – бать, не наедаешься? Нас же здесь вроде неплохо кормят.
– Да видишь, как получается. Мне еще сутки придется в аэропорту просидеть. Резервировал день на то, чтобы поехать в лавру к преподобному Сергию, да бандиты деньги отняли. – И рассказал историю, как он добирался в Москву из Домодедова. – На метро у меня хватит, а на пирожок уже нет, вот я хлебушком и запасаюсь.
Отцы переглянулись и, не сговариваясь, молча полезли в карманы.
– Нет, батюшка, ты обязательно поезжай к преподобному. Когда тебе еще такая оказия представится. Мы – братья, так что не стесняйся, бери деньги и поезжай в лавру, помолишься там о нас.
И вот как бывает, сделали доброе дело и обрадовались, а отец Антоний радовался больше всех.
В последний день конференции я ждал выступления ранее заявленных докладчиков, но те почему-то не приехали. И настроение мое испортилось, даже прощальный обед не смог компенсировать мне их отсутствие и вывести из состояния раздражения. Организаторы старались как могли, а мне вся еда казалась или слишком пресной, или соленой, короче, невкусной. Еще какое-то пирожное подали не такое, то ли дело раньше торты пекли, какой тогда был крем, настоящий сливочный!