В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)
Шрифт:
далее: растущее деревце (или некий стержень, каркас внутри человека);
открытые кровоточащие раны на теле, любое прикосновение к которым доставляет страдания (оголенные нервы на теле);
птица (с крыльями), всегда готовая к полету;
завеса (или полотно, отгораживающее внутреннее потаенное пространство); а также зеркало, в котором все отражается - все происходящее с человеком в жизни;
некий невидимый человек, живущий внутри нашего тела (как бы наш двойник);
воздух, входящий в человека с дыханием и выходящий из него (то же самое, что дух), или - нечто невещественное;
целая атмосфера, как бы - небо над головой (весь небосвод, обращенный во внутреннее пространство, со своей собственной "погодой");
подвижная, реагирующая на внешние и на внутренние изменения стихия, например, горящий костер;
нечто вроде вкуса к пище (или к вину); и, наконец,
некий залог в отношениях с высшими силами (с Богом). (Подробнее об этих образах внутри значения слова - в Михеев 1999).
Из всего арсенала собственно языковых образных средств уподобления души ("языковых метафор") Платонов выбирает и наиболее активно "дорабатывает", превращая их в свои собственные поэтические средства, метафоры и метонимии, следующие:
душа - внутренний двойник человека: автор домысливает этот образ как некоего строгого сторожа, охраняющего склад вещей, или - равнодушного надзирателя (безмолвного зрителя), евнуха души человека (Ч);
душа - внутренняя стихия: бушующий внутри [человека] пожар, ураган или просто - ровно дующий ветер (Ч); даже - застоявшийся воздух (выветрить из себя всю надоевшую старую душу и взять другой воздух (ЮМ),
душа - птица, вылетающая (или отпускаемая) на свободу (Ч);
душа это то же, что сердце - механический двигатель или паровой котел, с его согревающей [человека] теплотой (почти в любом произведении);
душа - незаживающая рана на теле человека (Ч);
а также - пустота, засасывающая (проглатывающая) весь внешний мир (Ч) или даже то, что находится в пустоте кишок: тут душа уже отождествляется с отбросами и нечистотами (СМ).
При этом бросаются в глаза множество самых разнообразных, нарочито плотских осмыслений, заведомо огрубляющих "материализаций" этого традиционно наиболее удаленного от материи понятия. Платонов словно всерьез понял и подхватил - в ее самом первом и буквальном смысле, как прямое руководство к действию - кинутую вождем будто невзначай, но ставшую крылатой метафору-обращение к писателям как инженерам человеческих душ, и попытался реализовать в своем творчестве инженерные проекты данного "технического устройства".[92]
Но вот уж вокруг обычных общеязыковых значений Платонов вовсю разворачивает свои собственные оригинальные конструкции, свои образные переосмысления души. Ниже я попытаюсь обозреть эти платоновские материализации духовного. Начну обзор с самых примитивных.
Душа как воздух и дыхание
Во-первых, душа - это просто то, что вдувается ртом в легкие и вы-дувается обратно, выходит наружу, - т.е. воздух, проходящий через горло. Такое представление находит себе подтверждение в народных верованиях и приметах, в которых дух и душа чаще всего вообще не различимы. Так, в словаре Даля дух определяется, в одном из своих значений, как:
'часть шеи против глотки и пониже'; 'ямочка на шее, над грудной костью, под кадыком: тут, по мнению народа, пребывание души' (Даль).
Вот отрывок из "Чевенгура", в котором "коммунисты" добивают только что расстрелянных "буржуев". Под душой здесь, как видно, следует понимать само дыхание человека, его способность дышать:
– Где у тебя душа течет - в горле? Я ее сейчас вышибу оттуда!
Пиюся дал ему кулаком в щеку, чтоб ощутить тело этого буржуя в последний раз, и Дувайло закричал жалующимся голосом:
– Машенька, бьют!
– Пиюся подождал, пока Дувайло растянет и полностью произнесет слова, а затем дважды прострелил его шею и разжал у себя во рту нагревшиеся сухие десны.
– Я в Дуване добавочно из шеи душу вышиб!
– сказал Пиюся.
– И правильно: душа же в горле!
– вспомнил Чепурный.
– Ты думаешь, почему кадеты нас за горло вешают? От того самого, чтоб душу веревкой сжечь: тогда умираешь действительно полностью! А то все будешь копаться: убить ведь человека трудно!
Дыхание души, т.е. результаты ее жизнедеятельности, могут быть представлены также и как некий пар, запах или чад - создающий [вокруг] душную незримость (Ч). Подобным осмыслениям, согласно которым душа помещается в горле, внутри шеи, в груди, просто в глотке - и в соответствии с которыми она есть некий "отработанный" воздух, побочный продукт дыхания человека, имеется множество подтверждений и в иных текстах Платонова.
Как сердце и кровь
Но особо тесна связь все-таки между понятиями душа и сердце. В русском языке под сердцем принято понимать все наиболее "чувственные" проявления души (сюда относятся: любовь, нежность, жалость, страсть, ненависть и т.п.): "в отличие от души, сердце представляется лишь органом чувств и связанных с ним желаний человека, но не его внутренней жизни в целом" (Урысон 1997); "душа в русском языке рассматривается как орган более глубоких, чистых, более морально и духовно окрашенных чувств, чем сердце" (Вежбицкая 1992: 50). В этом, по-видимому, сказывается исходное влияние Библии и древнееврейской образности. Но авторы не-лингвисты столь тонкого разграничения в употреблении слов душа и сердце как будто не замечают:
"Сердце есть седалище всех познавательных действий души. Уразуметь сердцем значит понять (Втор.8,5); познать всем сердцем - понять всецело (Иис.Нав.23,14). Вообще всяк помышляет в сердце своем (Быт.6,5). Все, что приходит нам на ум или на память - всходит на сердце. И как мышление есть разговор души с собою, то размышляющий ведет этот внутренний разговор в сердце своем.
Сердце есть средоточие многообразных душевных чувствований, волнений и страстей" (Флоренский 1912). (Аналогичную точку зрения можно видеть у Войно-Ясенецкого 1923-1925: 84-98.)
У Платонова сердце намеренно служит лишь еще одним "вещественным доказательством" существования души. Вот что происходит, когда у Чепурного от бега сердце вспухает и, как шар, подкатывает к горлу:
...Пробежав настолько, пока сердце, перечувствовав войну и революцию, не распухло до горла, Чепурный оглянулся. [Он] не мог подняться с земли от тяжести налившегося кровью, занявшего все тело сердца; сердце скоро опало и стало на свое место (Ч).
Наиболее зримые и осязаемые части, как бы самые непосредственные ингредиенты человеческой души, по Платонову, это сердце и кровь. "Распухающее" сердце занимает все свободное пространство внутри человека, составляя вместе с кровью единое - грубое (твердое + жидкое) - вещество и как бы вытесняя прочь душу-дыхание - как нечто менее осязаемое, более "возвышенное":