В мире исканий(изд.1949)

Охотников Вадим Дмитриевич

Девушка вздрогнула и оглянулась. Нет, это не могла быть пластинка… До лагеря было далеко. Да и после несчастья с экспедицией никто не решался заводить патефон.

Люда услышала далекую, глухо, словно из-под зем­ли, доносившуюся знакомую мелодию: Мы не опустим паруса, Пусть кричат нам альбатросы…

Люда хотела подняться, но не смогла этого сделать. Теперь уже совсем ясно до ее слуха донесся новый куплет.

Наклонившись над отверстием, Люда окончательно убедилась, что приглушенная песня доносится именно оттуда.

— Костя!

Товарищи! — дико вскрикнула Люда и испугалась своего голоса, возвратившегося из подзе­мелья рокочущим эхом.

Внизу радостно и звонко залаяла собака. А когда утих ее лай, Люда совершенно отчетливо услышала стук кирок о камень.

— Я здесь! Мы спасем вас! Товарищи!.. — снова, надрываясь, прокричала девушка и, вскочив, помчалась к лагерю, сшибая на своем пути камни, падая и снова поднимаясь.

***

Это случилось совершенно неожиданно в тот момент, когда почти все сотрудники поисковой партии, столпив­шись на небольшом песчаном возвышении, наблюдали, как прибывает вода.

Отверстие, из которого прошлой ночью были извле­чены отважные исследователи подземной реки, уже не было видно. Вода, вырывавшаяся из него могучим пото­ком, разливалась так быстро по песчаной низине, что люди еле успевали убирать палатки.

Вдоль берега маленького недавно образовавшегося озера, вздымая песчаную пыль, носился Джульбарс. Он злобно рычал и лаял на воду.

— Чего лает! — угрюмо заметил Горшков, стоявший с перевязанной головой среди зрителей. — Собака так и останется собакой — существом глупым, — продолжал он, обращаясь к Косте. — Вот чем она недовольна? Воду в пустыне приветствовать надо… А она — лает!

Афанасию Кондратьевичу еще не было известно, сколько неприятностей доставила собаке вода под землей.— Теперь воды хватит даже на десять рудодобывающих предприятий! Как вы думаете? — обратилась Мария Ивановна к профессору Полозову, одетому в безукоризненно опрятный костюм и потому снова про­изводившему вид кабинетного ученого.

— Конечно, конечно… А остальные пути выхода па­ра на поверхность мы так и не проследили… не просле­дили… А было бы очень интересно! — ответил Полозов рассеянно.

— Вам, наверно, жалко вездеход, оставшийся под землей? — продолжала Мария Ивановна, обращаясь к Дорохову. — Не следует грустить. Вы думайте о резуль­татах вашего путешествия. Они стоят тысячи ценнейших машин.

Дорохов с удивлением посмотрел на нее.

— Я ведь собирался все равно сломать эту машину и строить новую. Она меня совершенно не удовлетворя­ла. Возьмите хотя бы коробку скоростей… А упорные лопасти?.. А вы почему-то думаете, что мне жалко,— немного обиженно ответил он.

Костя и Люда стояли немного в стороне от осталь­ных.

— Удастся ли когда-нибудь сделать так, чтобы вме­сто пустыни тут снова был цветущий край?.. Помните, как восемь веков назад…

— Для наших людей ничего невозможного нет, — гордо ответил Костя. — Люди у нас замечательные… Иногда сразу и не видно, насколько они замечательные. Вот возьмите хотя бы профессора. Помните, я думал, что он белоручка и трус? А что оказалось!..

В этот момент со всего ходу невдалеке остановилась гусеничная автомашина. Из нее выскочил человек и бро­сился бежать к стоящим на песчаном бугре. Это был один из участников спасательной экспедиции, отправляв­шейся к тому месту, где река уходила под землю.

Человек не добежал нескольких шагов до собрав­шихся, остановился, задыхаясь, и закричал:

— Товарищи! Река Янгиер вышла из берегов… Вода постепенно заполняет прежнее русло… Значит, недалеко то время, когда река вернется сюда, в пустыню!

В воздухе, сухом и удушливом, пронеслось громкое и радостное “ура”.

Люди представили ясно вместо раскаленного песка — зеленеющие берега, покрытые буйной субтропической растительностью.

ПУТИ-ДОРОГИ

Темные, свинцовые тучи, почти касавшиеся земли, поминутно прорезались яркими лентами молнии. А раскаты грома следовали один за другим настолько часто, что иногда все сливалось в сплошной гул.

У открытого окна стояли двое.

— Погода подходящая, — проговорил один.

— Надо следить внимательно, — добавил второй, пристально вглядываясь в густую пелену дождя.

Из окна было видно поле. Где-то вдали смутно вырисовывалась зубчатая стена леса, серая, покрытая полупрозрачной дымкой. Мелкие брызги дождя, заносимые ветром. Врывались в окно.

Вдруг послышался громкий, радостный возглас:

— Есть!.. Вон, за…

Но трескучий удар грома заглушил окончание фразы.

— Вон, за бугром! Чуть в стороне от проселочной дороги! — быстро заговорил один из стоявших у окна, когда утихли последние громовые раскаты. — Ты заметил?

— Идем!

— Немедленно?

— Именно немедленно…

Спустя несколько минут они уже шли под проливным дождем, в открытом поле.

Холодный ветер валил с ног. Поле превратилось в глинистое месиво. Увязали ноги.

— Холодно, Миша! Брр-рр-ррр… — проворчал один из путников, высокий, грузный.

— Ер-р-р-р-р-рунда! — закричал второй бодрясь. — Осталось немного.

Это был маленький, щупленький человечек, закутанный, так же как и его товарищ, в блестевший под дождем черный плащ.

— Открытое поле… Гроза… — продолжал грузный.

— Ер-р-р-р-р-рунда! — снова отозвался щупленький в промежутке между двумя раскатами грома.

Но тут одновременно с оглушительным грохотом возникла ни с чем не сравнимая по яркости завеса огня. Горячая волна воздуха с силой толкнула в грудь.