В мире исканий(изд.1949)
Шрифт:
— Вот беда-то какая! — посочувствовал Зое один из красноармейцев. — Положить-то некуда! Госпиталь еще не развернут. Врачей поблизости нет. Куда же мы его понесем, а?
— Несите его ко мне наверх, — проговорила Зоя и быстро зашагала вперед, указывая путь.
Длинный институтский коридор гулко отозвался на тяжелые приглушенные стоны.
Перед дверью в свою лабораторию девушка удивленно остановилась. У входа стоял часовой, глядевший на ее испачканное кровью пальто немного подозрительно.
— Вы куда, гражданочка?
— Мне сюда, это моя лаборатория! Я здесь работаю, — ответила Зоя.
— Предъявите документы!
Зоя протянула ему свое старое институтское удостоверение.
— Леонтьева… Все в порядке. Можете открывать дверь, — проговорил часовой. — А кроме вас, никого не приказано сюда пускать.
В это время красноармейцы осторожно поднесли к дверям раненого.
— Тут вот только что ранило снарядом товарища, обратилась к часовому Зоя. — Нужно сделать перевязку. У меня там есть санитарная сумка.
— Вот уж не знаю… Приказано только вас… Конечно, человек раненый… это видно.
— Да кто вам приказал? Кто вас сюда поставил? — заволновалась Зоя.
— Поставил меня сюда лейтенант Ковалев, — ответил боец. — Он же дал мне соответствующую инструкцию.
Зоя поняла, что спорить бесполезно. Она прекрасно знала всю строгость воинского устава. В углу коридора, у окна, с помощью красноармейцев, притащивших матрац, было устроено ложе для раненого. Преодолевая усталость, девушка принялась за перевязку.
Раненый немного успокоился. Он долго смотрел на Зою тусклым, печальным взглядом, тяжело дыша и облизывая языком засохшие губы.
Начинало темнеть.
Далеко в конце коридора показались два санитара с носилками. Они шли, громко стуча сапогами и разговаривая на ходу.
Как заметила Зоя, их появление вызвало у лежавшего на полу ефрейтора беспокойство. Он делал видимые усилия, чтобы подозвать ее к себе. Девушка поднялась со стула и наклонилась над раненым. Она внимательно стала прислушиваться к его слабому шопоту, по ей удалось разобрать лишь невнятные обрывки фраз.,
— …За вами… следили… Вы хороший человек… Спасибо… Будьте осторожны… Я, наверно, умру… О-о-ой!..
Раздался глубокий стон, раненый закрыл глаза, и его лицо исказилось от боли.
Подошли санитары.
Тревожно смотрела Зоя вдоль коридора, провожая взглядом удаляющиеся носилки. Странные слова умирающего звучали у нее в ушах.
“За вами следили… Будьте осторожны… Что все это значит?” — думала Зоя.
Она вспомнила о свете карманного фонарика, виденном в окнах лаборатории, и об исчезновении тетради.
Девушкой овладело смутное чувство нависшей опасности.
***
Перед начальником звукометрического пункта стоял капитан Крихалев.
— Сейчас пятнадцать часов восемнадцать минут, — сказал он, глядя на ручные часы. — Если мы выедем через четверть часа…
— А где этот Политехнический институт? — перебил подполковник, подходя к плану Ленинграда, висевшему на стене.
Он стал водить пальцем по карте.
— Двадцать три километра… потом еще восемь… Пожалуй, успеете…
Послышались тяжелые, быстро чередующиеся один за другим далекие залпы орудий.
— Надо бы с собой взять еще трех человек, — проговорил капитан Крихалев, приближаясь к карте.
— Возьмите… Конечно, возьмите! — согласился подполковник. — Вы наметили — кого?
— Ну и дела!.. Надо же, чтобы так… — продолжал он, глядя на капитана. — Ну, действуйте! Давайте быстрее… Чего же вы стоите?
Через несколько минут легковая машина, покачиваясь на ухабах, плохо освещаемых узкими полосками синего света, выехала из-за колючей изгороди и направилась в сторону шоссейной дороги. Вскоре она уже неслась по шоссе полным ходом.
***
Тревожной казалась теперь для Зои обстановка лаборатории. Тускло горела настольная электрическая лампочка. Она порождала на стенах причудливые длинные тени от стоявших на столе в беспорядке приборов.
Девушка прислушивалась к малейшему шороху. На дворе опять поднялся сильный ветер. Изредка было слышно, как ворочается и тихонько покашливает дежурящий у дверей часовой.
Зоя сидела у включенного осциллографа и следила за флюоресцирующим экраном.
Уже зарегистрировано было восемь снарядов. Они пролетали иногда где-то вдали, а иногда проносились совсем близко со страшным шумом и ревом, после чего следовал приглушенный взрыв, заставлявший дребезжать оконные стекла. С возможной точностью девушка вела наблюдения, записывая время и показания своего прибора.
Стучали по стеклам крупные капли дождя, отрывистая барабанная дробь порой заглушала шум ветра.
— Товарищ Леонтьева! — послышался голос часового, после того как раздался совсем близкий разрыв. — Может быть, вам лучше уйти в бомбоубежище? Что-то уж он взялся за наш район…
Зоя поблагодарила часового и ответила, что уйти ей сейчас никак нельзя.
Девушка заметила намек на какую-то закономерность в результатах своих наблюдений. С интересом смотрела Зоя на только что выписанную таблицу. “Нет, уходить сейчас нельзя”, — думала она.
В дверях, весь мокрый от дождя, появился лейтенант Ковалев:
— Зоя Петровна, что же вы тут сидите!.. Это же просто безобразие! Идемте в убежище.
Вдали зазвенели посыпавшиеся оконные стекла.
— Я не могу сейчас прекратить наблюдения… Очень интересные результаты, — проговорила девушка, быстро записывая на бумаге очередное показание прибора.
Послышались приближающиеся голоса и топот ног. Лейтенант направился быстро к дверям и вышел в тускло освещенный коридор. Он увидел группу военных. Это были люди, прибывшие из звукометрического пункта.