В объятиях Кали
Шрифт:
— Ага, наркотики. Проклятье нашего века. Что ты употребляешь? — спросил Бен Cap Дин.
— Это Кали, — проговорила Холли, лучезарно улыбаясь. — Разве ты не понимаешь. Святой? Ока выталкивает меня на улицу. Хочет послать с особой миссией. Одну. И я подсознательно это предчувствовала. Поэтому и не отправилась с другими в обычный рейс, а предпочла остаться и украшать статую.
— Разве что так, — Бен Сар Дину ничего не оставалось, как согласиться.
— Сама богиня обратилась ко мне, — восторженно ворковала Холли. — Ко мне, Холли Роден. Избрала меня для служения. —
— Прекрасно, прекрасно, — заулыбался Бен Cap Дин, согласно кивая.
Мысленно он дал себе слово никогда не посылать больше Холли на дело. Девушка явно со сдвигом. Тайные убийства пассажиров — и так рискованная акция, но, если в их рядах будет эта ненормальная болтушка, они обязательно привлекут к себе внимание.
— Ее запах, Ее запах, — нараспев повторяла Холли, наклоняя свои длинные белокурые волосы и водя ими взад-вперед у подножья статуи. — Она хочет, чтобы Ее запах передался мне, и я несла его дальше. Неси запах Кали! О, Святой, я больше никогда не буду мыться.
— Вполне по-индийски, — одобрил Бен Сар Дин.
Раздался телефонный звонок.
— Неси запах Кали, убивай для Кали, — нараспев повторяла Холли.
— Это тебя, — подозвал ее к телефону Бен Сар Дин. — Думаю, твоя мать.
Поднимая голову от ног Богини, Холли не могла сдержать гримасу отвращения.
— Мама, что еще стряслось? — сказала она в трубку.
— Да. Да. И что? Даже не знаю. О, Боже... Отец... Это Она. Что? Позже объясню.
Повесив трубку, Холли посмотрела на Бен Cap Дина, взгляд ее был исполнен радостного удивления.
— Бедное дитя. Прими мои соболезнования...
— Да не в этом дело. Неужели ты не понимаешь? Это сделала Кали.
Бен Сар Дин взглянул с сомнением на статую, за которую заплатил гроши.
— Кали убила твоего отца? Он что, был где-то неподалеку?
— Нет. Он в Денвере. Во всяком случае то, что от него осталось. Послушай. Кали хочет, чтобы я ехала туда. Звонок матери — знак. Моя миссия — ехать в Денвер. Может, там находится кто-то, кого нужно убить.
— Не пори горячку, Холли, — попытался осадить ее Бен Сар Дин, соображая, что произойдет, если ее схватят при попытке убийства, а рядом не будет никого из своих, чтобы убить ее прежде, чем она выболтает все полиции.
— Может, тебе взять кого-то в подмогу?
— Нет, мне надо ехать одной, — упорствовала Холли. — Туда посылает меня сама Кали.
— Значит, Кали посылает тебя в Денвер? — уточнил Бен Сар Дин. Авиабилетов туда у него не было.
— В Денвер, — ответила Холли, и в ее голосе звучали почти лирические интонации. — Кали посылает меня в Денвер.
— Полетишь как турист, — сказал Бен Сар Дин. — У меня нет билетов в Денвер.
По дороге в аэропорт Холли Роден, сидя в такси, напевала про себя: “Убивай для Кали”. Ожидая своего рейса на аэровокзале “Джаст Фолкс”, она все еще мурлыкала эту фразу. Народу было предостаточно. Всюду плакаты с цветами компании “Джаст Фолкс” — красный, белый, голубой — рекламировали компанию как “самую безопасную и дружелюбную”. В зале ожидания непрерывно работающие громкоговорители приводили статистику, убедительно показывавшую, насколько безопаснее летать на самолетах “Джаст Фолкс” по сравнению с “Интернэшнл Мид-Америка Эйрлайнс”.
Радиотреп раздражал Холли. Режущий ухо голос мешал сконцентрироваться на молении, но она все же не прекращала попыток. “Убивай для Кали”, — медленно произнесла она, стараясь сосредоточиться. “Убивай из любви к Кали”.
— Эй, малышка! — рявкнул ей кто-то в ухо. Зычный голос принадлежал мужчине среднего возраста в плаще.
Холли подняла на него глаза. Неужели ради этого человека она пустилась в путешествие? Кали нужно, чтобы она убила его?
— Может, вы тот, кто мне нужен, — сказала она.
— Не сомневайся, крошка, — ответил мужчина, распахнув плащ. Под плащом он был абсолютно голый, дряблое тело собралось складками.
Хотя он тут же убежал, Холли еще долго била дрожь.
— Это испытание, — сказала она себе. — Мне действительно надо ехать в Денвер. Таково желание Кали. А Ей известно все.
В самолете ее соседкой оказалась пожилая женщина. Холли спросила, не может ли она быть той чем-нибудь полезной. Женщина пихнула ее локтем в живот. Потом, когда они выходили в Денвере из самолета, Холли послала ослепительную улыбку красивому молодому человеку и предложила подвезти его.
— Заигрывания агрессивных гетеросексуальных женщин всегда казались мне просто омерзительными, — ответил молодой человек.
— О, простите.
— Чтобы заполучить мужчину, вы ведь на все готовы?
— Я всего лишь предложила...
— Да уж. Видно, вы щедро расточаете такие предложения. Лучше пройдитесь расфуфыренная и надушенная — какая вы есть — по барам. Но знайте, что некоторые мужчины предпочитают чистую, одухотворенную красоту собственного пола.
— Гомик паршивый, — бросила, отходя, Холли.
— Самка! — крикнул ей вслед молодой человек. — И разит от тебя какой-то дрянью.
На аэровокзале к ней пристал подросток с волосами, выкрашенными в красно-голубую полоску.
— Ты что ли тот, кто мне нужен? — в отчаянии спросила она.
— Тот-тот, — заверил ее подросток. — Самый настоящий супермен, могу заниматься любовью всю ночь. Ты и представить себе не можешь, что тебя ждет. За деньги я творю чудеса. Тот я, тот.
Тревога Холли рассеялась.
— Спасибо, Кали, — сказала она. — Значит, я могу стать твоей подружкой?
— Конечно, — ответил он. — Гони монету, и я буду твоим другом навсегда. — Открыв складной нож, он приставил его к горлу Холли, оттесняя ее в темное местечко. — А теперь дай мне полюбоваться на зелененькие баксы.
Холли добралась до Денвера без цента в кармане, несчастная и разочарованная. Миссия ее провалилась. Кали избрала ее для особого служения, а Холли все испортила.
— Может, я вообще ни на что не гожусь, — с горечью сказала она себе. Когда девушка входила в построенный на разных уровнях родительский особняк на окраине города, на ее глазах стояли слезы. Мать бросилась к ней со словами утешения.