В Объятиях Соблазна
Шрифт:
Кристиан, заметив мое замешательство, обернулся. Его точеный профиль напрягся, брови сошлись на переносице.
— Элизабет, что случилось? Вы побледнели, дрожите. Вам дурно?
Я лишь молча указала на приближающуюся фигуру Марко, не в силах вымолвить ни слова. Лорд нахмурился, явно не понимая, кто этот подозрительный тип и что ему нужно.
А Марко уже шел к нам сквозь анфиладу пустых столиков — вальяжно, словно большой хищный кот. Его взгляд ощупывал меня с головы до ног липким, похотливым блеском, от которого бросало в дрожь.
То, как Марко смотрел на Кристиана, красноречиво
— Ну здравствуйте, душа моя, — протянул Марко, грациозно усаживаясь за наш столик. — Какая неожиданная встреча! А вы, смотрю, времени зря не теряете. Уже нашли себе покровителя, готового задирать вам юбки?
Тонкая ядовитая ухмылка змеилась на его губах. Последнюю фразу он бросил вскользь, обращаясь к Кристиану, но глядя прямо мне в глаза. Лорд побагровел от возмущения, желваки заходили на скулах. Кулаки его медленно сжались.
— Да как вы смеете, сэр?! — процедил он ледяным тоном. — Следите за языком в присутствии леди! Извольте немедленно удалиться!
Марко лишь рассмеялся — негромко, отрывисто, откинувшись на спинку стула.
— О, я смею гораздо больше, лорд Кристиан. Видите ли, леди Элизабет — моя давняя знакомая. Причем весьма близкая, если вы понимаете, о чем я.
Он впился в меня немигающим взглядом василиска:
— Что, дорогая, не ожидали? Думали, сможете водить за нос своего лорда? Увы, у вас ничего не выйдет. Не забывайте, кто вы и кому принадлежите.
Кристиан медленно поднялся, едва сдерживая ярость. Его лицо побелело, губы сжались в тонкую линию.
— Сударь, вы, похоже, лишились не только манер, но и рассудка! Как вы смеете делать столь возмутительные инсинуации в адрес мисс Элизабет?! Она порядочная девушка, а не ваша… собственность!
— Порядочная? — хохотнул Марко, сверкнув белоснежными зубами. — Позвольте усомниться, милорд! Видите ли, я располагаю некоторыми пикантными фактами о нашей скромнице. Фактами, которые она наверняка утаила от вас. Не желаете просветить кавалера, душа моя? Или мне самому огласить всю правду?
У меня похолодело внутри, к горлу подступила тошнота. Только не это! Сейчас Марко намекнет на бордель, выставит меня продажной девкой. И Кристиан с отвращением отшатнется, сочтет лживой потаскухой…
— Вы бредите, сэр! — выпалила в отчаянии. — Понятия не имею, на что вы изволите намекать! Наше знакомство не выходило за рамки приличий. И уж точно я ничего вам не должна. Прошу вас, оставьте нас в покое!
Голос мой жалобно дрогнул, глаза защипало от подступающих слез. Так хотелось провалиться сквозь землю — лишь бы не видеть разочарования и брезгливости во взоре Кристиана. Он смотрел на меня растерянно, почти умоляюще.
Марко торжествующе осклабился и церемонно поднялся из-за стола.
— Что ж, не стану более докучать. Приятного аппетита, голубки. Если он у вас, конечно, ещё остался.
Затем он перевел тяжелый, немигающий взгляд на меня и одними губами процедил:
— Жду вас дома, Элизабет. И не вздумайте гулять допоздна. Не испытывайте мое терпение.
Оскалился напоследок и, поигрывая тростью, неспешно двинулся к выходу,
Воцарилась тягостная, звенящая тишина. Кристиан медленно опустился на стул, сверля меня потемневшим взором.
— Элизабет, что все это значит? — глухо спросил он. — Кто этот господин? Почему он позволяет себе говорить с вами в столь… непозволительном тоне? Вы и впрямь близко знакомы?
Под его пытливым, почти умоляющим взглядом я готова была сквозь землю провалиться. Стыд жег щеки, к горлу подступила тошнота. Как объяснить? Как оправдаться, не выдав постыдной правды?
— Кристиан, умоляю, поверьте — все это ужасное недоразумение! — пролепетала я, нервно теребя салфетку. — Тот господин… он всего лишь дальний родственник, управляющий палаццо. Клянусь, понятия не имею, что на него нашло…
Я осеклась, до крови кусая губы. Как же неубедительно звучат мои слова! Даже мне самой противно от этого жалкого лепета. А уж Кристиан и подавно видит меня насквозь.
— Что ж, кое-что проясняется, — процедил он после гнетущей паузы. В глазах его плескалась горечь пополам с разочарованием. — Однако, Элизабет… Я ведь чувствую, что вы недоговариваете. Слишком много недомолвок, уверток, неясностей. Невольно закрадываются сомнения — а могу ли я вам доверять?
Мне хотелось закричать, разрыдаться, пасть на колени, вымаливая прощение. Выложить как на духу — про наследство, бордель, угрозы Марко. Но я осознавала — это конец. Узнай Кристиан правду, он с презрением отвернется. Решит, что я и впрямь лживая распутница, опутавшая его сетями. И уже не оправдаться…
Поэтому я просто молчала, потупив взор и кусая губы. Несколько ужасающих мгновений царила давящая, нестерпимая тишина. Затем Кристиан с усилием поднялся.
— Что ж, Элизабет, не смею более утруждать, — произнес он с холодной учтивостью. — Вижу, вы предпочитаете хранить секреты. Что ж, не мне настаивать. Но и продолжать этот фарс я не намерен. Прощайте. Экипаж подан, я распоряжусь, чтобы вас доставили… куда пожелаете.
Он сухо поклонился и стремительно вышел, оставив меня наедине с моим стыдом и отчаянием. Слезы хлынули по щекам, плечи содрогались от беззвучных рыданий. Я сидела раздавленная, опустошенная — еще недавно окрыленная надеждой, а теперь брошенная, непонятая, одна в чужом мире.
В висках стучала мысль — Марко победил. Уничтожил мою репутацию, растоптал зарождающееся чувство. В миг разрушил то, что еще час назад казалось волшебной сказкой.
Теперь мне и впрямь некуда идти, не на что надеяться. Только обратно, в золоченую клетку борделя. К удушающим интригам, похоти и лжи — пленницей, рабыней собственной судьбы. Бежать некуда. От своей участи не скрыться…
* * *
Я ворвалась в палаццо, словно фурия, сжимая кулаки и сверкая глазами. Слезы унижения на щеках уже высохли, оставив после себя лишь пылающие пятна румянца и жгучую решимость. Хватит! Хватит быть тряпкой и удобной мишенью для всяких проходимцев. Пора было показать зубки, иначе в этом чертовом борделе меня бы съели живьем.