В объятиях тени
Шрифт:
— Так в чем же сила этих рун? — стараясь не выказывать нетерпения, спросила я. Мне нужна была информация, а не урок истории.
— Говорят, что изначально был полный комплект, но несколько веков назад какие-то руны исчезли. Впрочем, это не имеет значения, потому что их все равно используют раздельно. В каждой руне заключена определенная магическая сила; после применения их следует вроде как заряжать в течение целого месяца. Эти руны — мощное оружие. Против них нет защиты, и даже нулевые бомбы на них не действуют.
Я бросила на Мака недоверчивый взгляд. Мне еще никогда не приходилось
— Невероятно, — покачал головой Мак. — Две руны находятся в руках круга, я их своими глазами видел, когда двадцать лет назад круг решил испытать на них новую форму магической защиты. Руна стояла как скала. Против нее магия оказалась бессильна. Двадцать лучших магов пытались в то утро пробить защиту руны, перепробовали все известные им способы, а защита даже не покачнулась. Тогда старый Марсден — он в то время возглавлял Совет — решил попробовать сам. Он выбрал руну «турисаз» [13] . Никогда этого не забуду, до конца своих дней.
13
Здесь и далее названия рун приводятся по книге JI. Песчел «Руны» в переводе Ю. Евтушенковой.
— А что произошло? — быстро спросила я.
— Если бы ты видела Марсдена! Только представь: старенький, сухонький, тщедушный. Правда, в то время он обладал мощной энергией, но даже тогда он был уже слишком стар. Руки у него дрожали так, что он даже ложку не мог поднести ко рту, не расплескав, к тому же был почти слепым. Ходил, натыкаясь на предметы, но носить очки отказывался и магию не использовал, чтобы улучшить зрение. Говорил, что глаза ему не нужны, а сам пытался пожать руку пальто, висящему на вешалке. В общем, первейший кандидат в дом престарелых… пока ты с ним не сталкивался. И вот тогда становилось ясно, почему он возглавляет Совет уже семьдесят лет.
— Мак!
— Я вижу, вижу. Ну так вот. Марсден выбрал «турисаз» и решил испробовать его на себе. Миг — и вместо щуплого старичка перед нами стоял огромный — я подчеркиваю, огромный — огр. Он был такой высокий, что не помещался в зале Совета и вынужден был присесть на корточки, а ведь потолок был больше двадцати футов! Великан схватил дубовый стол, который весил бог весть сколько, и швырнул его через весь зал. Натолкнувшись на магическую защиту, стол отлетел и сторону, а великан взревел так, что я оглох на целых десять минут, после чего монстр ринулся вперед. Магическая защита окружала небольшую вазу с цветами; в зале она стояла уже давно, и до сих пор не пострадал ни один лепесток. Через минуту после действия «турисаза» магия была уничтожена, и ваза превратилась и пыль.
— Надо же…
Я-то забралась в Сенат в поисках какого-нибудь оружия; похоже, я его все-таки нашла. Зная крутой нрав Тони, я обязана была принять меры для своей защиты.
— Да, зрелище было потрясающее, но тут возник вопрос: а что нам делать с чудовищем? Убить — значит убить главу Совета. Кто на такое решится? И тогда мы гурьбой бросились
— А другие руны что могут? — спросила я. — Есть про них какая-нибудь книга?
Мак взглянул на Приткина.
— Может, у Ника что-нибудь найдется? Я про эти руны мало что знаю, так, отдельные отрывки из легенд.
Приткин не обратил на него внимания.
— Сколько у тебя рун? — спросил он меня. Возле его виска пульсировала маленькая жилка.
Я молчала; затем, решив, что информация может мне пригодиться, ответила:
— Три.
— Господи боже, — прошептал Мак и выронил машинку. Торнадо на его правом бицепсе ожил и закрутился еще сильнее.
— Опиши их, — приказал Приткин, пристально глядя мне в лицо.
— Я уже описала.
— Что на них нарисовано? — повысил голос маг. — Какие это руны?
— Может, ты их нарисуешь, и тогда мы… — начал было Мак.
Я нахмурилась. Они что, принимают меня за тупую блондинку? Все-таки я ясновидящая и свои руны знаю.
— Это «хагалл», «йер» и «дагаз».
— Я сейчас, — пробормотал Мак и выскочил из комнаты.
Было слышно, как он с кем-то говорит по телефону. Может быть, вызывает подкрепление? Вряд ли. Никому и в голову не придет, что столь ценные и опасные вещи я таскаю с собой в обычной спортивной сумке. Я бы и сама так не подумала.
— Где ты их взяла? — спросил Приткин.
— Там же, где и грай. В Сенате.
— Ты не могла запросто прийти в Сенат и взять их.
— Это как сказать. — Тут я решила сменить тему. — Слушай, ты, случайно, не знаешь, как мне засадить обратно в ящик трех известных тебе дам? — Мне просто нужно было узнать заклинание, с помощью которого я могла бы запереть в ящик Майру. Было бы очень удобно, если бы Приткин мне его открыл.
— Я спросил тебя о рунах.
Черт, вот же упертый какой!
— А я спросила тебя о грайях. Назови заклинание, и я, может быть, кое-что вспомню о рунах.
— Грайи будут служить тебе ровно один год и один день либо до того дня, когда спасут тебе жизнь. После этого они будут свободны и смогут вновь терроризировать человечество.
Я сверкнула на мага глазами.
— Я тебя не об этом спрашиваю! И вообще, я выпустила их по чистой случайности, и тебе это известно!
— Ты не могла их выпустить! Для этого нужно знать одно очень сложное заклинание. Где ты его узнала?
Я не стала говорить, что ничего не узнавала, а просто взяла в руки радужный шар, чтобы его рассмотреть. Приткин и без того считает меня опасным существом, к чему усиливать его страхи? Кроме того, может быть, ничего страшного не случилось. От долгого хранения шар мог испортиться, ведь кто знает, сколько он там пролежал? Хотя если он испорчен, то использовать его против Майры я не смогу. Как бы это проверить?
— Ну? — грозно произнес маг.
— Ты знаешь, как вернуть грай на прежнее место или нет?