В объятьях зверя
Шрифт:
— Чувак, можешь просто проехаться по городу? — просит он, наклонившись к таксисту, и тот, беззвучно кивнув, заводит мотор.
Автомобиль трогается с места, и они отправляются в путешествие по ночному Лос-Анджелесу. Дороги пусты, и водитель набирает довольно высокую скорость. В открытое окно дует прохладный ветер с побережья, и Елена, положив голову на плечо Деймону, завороженно наблюдает за быстро сменяющими друг друга небоскребами. Небо над городом почти черное, оно, кажется, не имеет границ и напоминает огромную пропасть, но совершенно не пугает, а завораживает, восхищает, заставляет сердце трепетать. Сознание по-прежнему затуманено, и сейчас Елена живет только эмоциями, захлебываясь ими, будучи не в силах выразить их словами. Она улыбается, как маленький
Наконец, жажда дает о себе знать, и Елена просит Деймона, чтобы таксист остановился у какого-нибудь маркета. Водитель выполняет просьбу, и они с Деймоном выходят на улицу, чтобы купить что-нибудь попить. На улице прохладно и свежо, и это ощущение оказывается приятным и бодрит. Кажется, что даже в этих каменных джунглях витает аромат каких-то цветов, который Елене очень знаком, вот только название этих цветов она, как ни пыталась, так и не смогла. Зайдя в супермаркет, где оказывается в разы холоднее, чем на улице, и купив по бутылке лимонада, они хотели было вернуться в машину, но замеченная Еленой фотобудка меняет их планы. Сначала Деймон отнекивается. Это удивительно, но теперь ей ничего не стоит переубедить его, и начинается маленькое безумство. Они корчат рожицы, валяют дурака, показывают языки, строят друг другу рожки и много смеются, кажется, напрочь забыв об ожидающем их такси и счетчике. Елена приподнимает рукав платья и оголяет предплечье, показывая свою новую татуировку с именем Деймона, а Деймон на камеру делает вид, будто бы он не причем. Их глаза совсем сонные, но фотографий живее и ярче, наверное, нет в альбоме ни у кого из них. На них они искренни, на них они такие, какие они есть на самом деле. Максимально открытые друг другу. И теперь очень близкие.
Когда они выходят на улицу, таксист по-прежнему терпеливо ожидает их, и маленькое путешествие продолжается. Елена и Деймон в тусклом свете с интересом разглядывают получившиеся фотографии и подшучивают друг над другом, пихаясь плечами, в шутку обижаясь и продолжая смеяться, а таксист, внимательно наблюдая за ними, пытается понять, кто они друг другу — друзья или все-таки кто-то более близкий. Елена и Деймон, кажется, уже давно забыли о том, что еще пару часов назад планировали провести ночь в клубе с Каем и Бонни — им хорошо здесь и сейчас, а остальное уже неважно. IPic Theater, Голливудский бульвар, парк Гриффит — все это им уже давно знакомо, но в свете ночных фонарей все эти уже давно изученные места, кажутся совсем другими, нежели днем, приобретают в воображении какие-то новые, совершенно фантастические очертания.
Оказавшись на Родео Драйв, они с легкой подачи Елены совершают мини-набег на бутики и универмаги, которые, к удивлению Деймона, в это время еще работали. Платья, туфли, джинсы, сумочки — Елена примеряет все это, но на предложение Деймона хоть что-нибудь купить (другого смысла до этого момента в походах по магазинам он не видел) она одаривает его возмущенным возгласом и пускается в рассказ о том, что просто просто ходить по магазинам, смотреть и примерять, доставляет кайф ничуть не меньший, чем когда ты что-то покупаешь. Деймон по-прежнему не понимает этого, но уже минут через сорок втягивается и сам, и в итоге покупает солнцезащитные очки и шляпу, выбрать которую ему помогает Елена, у которой чувство вкуса удивительно сохраняется даже в таком состоянии, что вызывает у Деймона смех. В какой-то момент на полке одного из сувенирных магазинов Елена замечает большого мягкого плюшевого медведя палевого окраса с забавной мордочкой, и он оказывается в этот вечер единственной
— Елена, вот нафига он тебе?
Деймон понимает, что пытаться переубедить Елену в чем-то сейчас бесполезно, но почему-то все еще пытается воззвать к здравому смыслу.
— Посмотри, какой он мя-я-ягкий, — как маленькая девочка, протянула Гилберт, обняв медведя. — Я буду спать с мистером Принглсом.
— Как ты его назвала? — удивленно спрашивает Деймон.
— Мистер Принглс, — невозмутимо отвечает Елена.
— Ты назвала медведя в честь чипсов?
— Нет! — возмущается девушка. — Чипсы — это просто «Принглс», а он МИСТЕР Принглс!
— Ну это, конечно, меняет дело, — усмехается Деймон.
Споры по поводу того, появляться в их доме мистеру Принглсу или нет, идут еще около пятнадцати минут, но наконец, Деймон сдается и выкладывает за игрушку около сотни долларов. Елена, поняв, что он подарит заветного медведя ей, подпрыгивает на месте, широко улыбается и хлопает в ладоши, как ребенок, и почему-то, когда Деймон наблюдает за этим, вся жалость по поводу потраченных денег мгновенно уходит, и он ловит себя на мысли, что хотел бы видеть ее такой счастливой всегда.
Они ездят так по городу несколько часов, но теперь между ними важно сидит мистер Принглс, и Деймон невольно вспоминает фильм «Третий лишний. Они с Еленой часто просят водителя остановить машину и выходят на улицу, просто любуясь видами, фотографируя их на смартфон и делая друг с другом и, конечно, с новым членом семьи селфи, надеясь, что потом на них все же удастся разглядеть хотя бы их лица. Хочется увидеть все, будто бы это их последняя ночь в Лос-Анджелесе, и они больше никогда не смогут сюда вернуться. И только лишь когда темнота уходит, фонари постепенно гаснут, а грохот ночных клубов стихает и заря начинает окрашивать город в первые нежно-розовые, еще совсем холодные лучи, Елена и Деймон возвращаются домой. Теперь даже многоэтажка на Гранвилл-Авеню, где они жили последние полтора месяца, кажется какой-то другой, совершенно им незнакомой.
Елена чувствует боль в мышцах, глаза слипаются, но в душе — чувство абсолютного умиротворения. Она уже сама не помнит, как они добираются до дома и, едва ее голова касается подушки, засыпает, как и хотела, — в обнимку с мистером Принглсом.
В эту ночь впервые за все это время в голове у Деймона возник вопрос: кто они теперь друг другу? Друзья? Любовники? Просто участники взаимовыгодной сделки? Деймон вглядывался в знакомые черты лица, раз за разом прокручивая в голове события прошедшего месяца, и понимал: он стал заложником собственной совершенно непонятной игры, в которую так неосмотрительно решил сыграть.
— Кэролайн, еще немного, и я точно научусь делать шпагат лучше, чем кататься на роликах! — в отчаянии кричал Стефан под хохот Кэролайн, хватаясь за нее и чувствуя, как ноги разъезжаются.
— Ну нет! — решительно воскликнула Форбс. — От меня, не катаясь на роликах, еще не уходил никто!
И она снова и снова помогала Стефану встать более-менее правильно и продолжить движение. Был выходной день, в парке было полно молодежи и семей детьми. Солнце слепило глаза, а весь парк, кажется, нарочно был будто бы выкрашен кем-то в зеленый цвет пышных ветвистых деревьев. Никки выписали из больницы, и Стефан впервые за это время смог вдохнуть спокойно — теперь ей ничего не угрожало, и она долечивалась дома. Поэтому он мог себе позволить, попросив остаться с ней Ребекку, уйти, чтобы встретиться с Кэролайн и осуществить давнюю задумку — научиться кататься на роликах.
— Это не ролики, это какая-то машина смерти, ей-богу, — тяжело дыша, проговорил Стефан, кое-как доковыляв до ближайшей скамейки и неловко плюхнувшись на нее.
Кэролайн подъехала, глядя на него с укором и скрестив руки на груди.
— Стефан, ты халтуришь!
— Я?! — с возмущением воскликнул он. — Да ничего подобного! Я на них уже четыре часа, между прочим.
— Давай, поднимайся, — позвала блондинка. — Не расслабляйся!
— Не-е-ет, — протянул Стефан. — Я больше не могу.