В объятьях звёздного сиянья
Шрифт:
– Проспали! Вот тебе и зорька золотая.
– Выспалась? – спросил он, – не замёрзла?
– С тобой замёрзнешь! Спала, как у печки.
Саша сполз со стога и, вытянул вверх руки.
– Слезай. Побегаем, а потом искупаемся.
Настя зацепилась за клочок сена и почти упала в Сашины руки. Он, как бы случайно, прижал её к своей груди. На мгновенье они застыли в этом положении.
– Мы бежим, или так и будем стоять.
– Я бы простоял так целый день.
– И только то? Я думала, ты скажешь –
Настя отодвинулась от Саши, и побежала по краю поляны, а он следом.
– Ты только не забегай на траву. Беги по скошенному.
– Почему?
– Промочишь ноги. Видишь, какая роса лежит на ней.
Пробежав два круга, они разулись на краю поляны, и пошли босиком к омуту. Роса была обильная, но не холодная. Было приятно по ней ступать голыми ступнями. Саша на ходу разделся, и как только подошли к омуту бросился в парящую лёгким туманом воду.
– Настя иди ко мне. Вода, что парное молоко. Нисколько не остыла за ночь.
Девушка расстегнула молнию на куртке, и ойкнула.
– Ой! Я забыла, что без купальника.
– Подумаешь! Что, разве без купальника нельзя купаться? – сказал Саша, и вышел на берег. – Я отвернусь, а ты раздевайся и иди, поплавай.
Настя подумала, и сказала: «Отворачивайся. И не подглядывай!»
Она быстро разделась и вошла в воду.
– Повернуться можно? – спросил Саша.
– Нет, нет – быстро вскрикнула Настя.
– Почему? Ты же в воде!
– Дурень, я голая.
Обувшись, они пошли к своей «гостинице». На краю поляны Настя сорвала крупную ромашку, и стала отрывать лепестки. Саша взял из её рук цветок, и разом оборвал все, оставив только один.
– Ты зачем это сделал?– Спросила Настя.
– Чтобы ты не мучилась со своим гаданьем. Видишь, остался один лепесток. Он говорит о том, что тебя любит.
– Кто, лепесток?
– Нет, он!
– Кто этот он?
– Я! Я люблю тебя Настя! – признался Саша, – и хочу тебя поцеловать.
Настя, от удивления широко открыла глаза:
– И давно? Мы же с тобой знакомы всего лишь вторые сутки!
– Ты просто забыла момент нашей встречи. Вспомни. Я тогда сказал тебе, что ты станешь моей женой.
Он положил обе руки на плечи девушке, легонько притянул её к себе и коснулся своими губами её губ. Настя хотела оттолкнуть его, но вместо этого обвила Сашу обеими руками за шею, и они слились в страстном поцелуе. Настя почувствовала, как по всему телу прокатилась горячая волна. У неё закружилась голова, и, казалось, что она теряет сознание.
– Саш, пусти, – наконец прошептала она и, отстранившись на вытянутые руки, посмотрела в его глаза.
– Ты чего? – спросил тот
– Разве так бывает?
– Как? – Спросил Саша, вновь привлекая к себе девушку.
– Так хорошо. Я, словно, парила высоко в небе, – губами в губы, сказала
Они снова замерли в поцелуе. Неожиданно Саша стал целовать её в глаза, шею, плечи…
У Насти задрожали колени.
– Саша, не надо, – остановила она его. – Мне и так с тобой хорошо. Пойдём к деду завтракать. – Охладила Сашин пыл Настя.
– А это удобно?
– Как ты думаешь, удобно внучке появляться у деда в восемь часов утра? – Она потрогала свои губы, – да ещё с опухшими губами.
Саша прижал Настю к своей груди, и снова начал осторожно целовать её губы. Целовал, словно пил из них живую воду родника. Настенька расплела свои руки и отодвинулась от Саши:
– Ну, ты и липучка.
– Та сама липучка, а я несчастная муха. Трепещу крылышками, но никак не вырвусь из ловушки.
– Ты так хочешь вырваться?
– Что ты! Я радуюсь такому плену.
– Мы идём к деду или нет? – Сказала девушка, и пошла вперёд по тропинке, а Саша за ней.
Когда они дошли до орешников, Настя остановилась. Повернулась к нему со словами:
– Поцелуй меня ещё.
Он сначала обнял её, потом взял на руки, и закружил приговаривая:
– Как же я люблю тебя, милая моя Настенька!
Перешагнув порог дома, Настя громко крикнула:
– Дедушка, мы пришли!
– Можно и потише. Я слышу, – сказал дед, выходя из кухни. – Идите завтракать,– пригласил он, глядя на внучку. Небось, проголодались. Настя смущённо опустила глаза в пол. А Саша поздоровался с ним. Проходите на кухню. Завтрак на столе. Санёк, Настюха не обижает тебя? А то, она такая! Остра на язык!
– Нет, что Вы, Матвей Иванович.
Дед Матвей повернулся и пошёл по своим делам.
Саша поглощал блины со скоростью автомата. Брал блин, обмакивал его в сметану и в рот. Потом запивал его молоком. Настя поставила перед ним сковороду с яичницей. Ни слова не говоря, он за пару минут покончил и с ней. Потом посмотрел на девушку и спросил:
– Настя, а ты почему ничего не ешь?
– Так уже нечего. Ты всё съел!
– Извини. Я увлёкся.
– Да я пошутила. Мне нравится смотреть, как вкусно ты ешь. Давай попьём чайку.
– Наливай.
Всё было вкусно! – сказал Саша после завтрака. – Мне пора.
– Ты, что, уходишь?
– Да. Скоро подъедут из заповедника за сеном. Надо помочь с погрузкой.
– Я приготовлю, что-нибудь к обеду и тоже приду.
Саша подошёл к Насте, оглянулся на дверь, обнял девушку, и поцеловал.
– Ну, я пошёл.
Выходя из дома, увидел во дворе деда.
– Спасибо, Матвей Иванович.
– Не на чем. – Ответил дед. – Приходи обедать!
На месте, Саша бросил на землю охапку сена в тень под берёзу, постелил плед, и лёг, заложив руки за голову.