В огонь и в воду
Шрифт:
— Это целая история, и я рад рассказать тебе её. Только в эту минуту, мне кажется, лучше заняться тем, что здесь происходит. Может быть, мы добудем кое-какие полезные сведения вот от тех мошенников, которых я вижу там.
Двое из лежавших на грязной мостовой не подавали уже признаков жизни, третий, раненый в горло, был лучше и хрипел под стеной. Четвертый только стонал и мог ещё кое-как ползти. Кадур нагнулся к нему и, приставив кинжал к сердцу, сказал:
— Говори, а не то сейчас доканаю!
— Убьем, если будешь молчать, — прибавил маркиз де Сент-Эллис, — а если скажешь, получишь вот этот кошелек.
Он бросил кошелек на тело несчастного, который, как ни был слаб, а схватил подачку.
— По твоему проворству я вижу, что ты меня понял, — продолжал маркиз. — Мне кажется, что ты малый толковый, но попал в скверное общество. Припоминай же все и рассказывай.
Раненого подняли и прислонили к стене. Усевшись кое-как, он положил сперва кошелек в карман, потом вздохнул и сказал:
— Насколько я мог понять, нашему сержанту было приказано непременно схватить какого-то графа де Монтестрюка. Я только и гожусь, что на подобные дела. Когда нам раздали наградные деньги, то объявили, что мы получим ещё столько же в случае удачи, и чтоб мы его не щадили в случае сопротивления. Говорили, будто это за какую-то дуэль… Больше я ничего не знаю… Но я вам благодарен и хочу сказать, что лучше вам отсюда убраться поскорее. Сержант наш очень упрям, и ему обещана большая награда. Значит, он скоро вернется с подкреплением. Бегите же!
Кадур, как только начался допрос, стал на часах в конце улицы с той стороны, куда убежала толпа; вдруг он вернулся бегом.
— Там люди, — сказал он, — бегут прямо сюда.
— Это они и есть, — сказал раненый. — Поверьте мне, спасайтесь поскорей!
В конце улицы слышались уже громкие шаги. Показался отряд и впереди него человек с фонарем в руке. Против дозора нечего было рыцарствовать. Маркиз де Сент-Эллис сел на коня, и прочие пустились бежать в ту самую минуту, когда дозор подходил к углу соседней улицы.
На самом перекрестке раздались два выстрела и две пули просвистели мимо бежавших, одна задела мостовую, другая — стену.
— А! Вот и ружье! — сказал Югэ.
— Партия, выходит, неровна. Спасайся, кто может, и побежим порознь, чтобы они не всей толпой за нами, — сказал Коклико.
Маркиз де Сент-Эллис ещё раздумывал.
— Баз комплиментов, — шепнул ему Югэ, — на свободе ты мне будешь полезней, чем когда попадешься со мной вместе.
Они наскоро обменялись адресами, маркиз дал шпоры коню, Югэ спустился к улице св. Иакова, Коклико за ним, а Кадур нырнул в переулок.
Югэ направился прямо к Сене. Добежав до улицы Корзинщиков, он и Коклико остановились, чтобы немного вздохнуть и прислушаться. Колеблющийся свет факела почти в ту же минуту окрасил красным цветом угол улицы, показавшийся человек приложился и выстрелил. Пуля оставила белую полосу на стене всего в каких-нибудь двух вершках от головы Коклико.
— В путь! — крикнул он.
Привлеченные, вероятно, выстрелом, два человека, бежавшие им навстречу, вздумали было загородить им дорогу на углу улицы Планш-Мибрэ. Наткнувшийся на Югэ получил прямо в лицо удар эфесом шпаги и полумертвый свалился в грязь, попавший на Коклико встретил противника, которому пошел впрок недавний урок Кадура: схваченный вдруг за горло и наполовину задушенный, он растянулся в уличной канаве.
Коклико перескочил через его тело и догнал Югэ.
Возле Телячьей площади их догнал ещё один залп, и беглецы пустились дальше не переводя дух. Тут они попали в узкую улицу, вдоль которой тянулась высокая стена, а выше её виднелись верхушки деревьев. Они прислушались: никакого шума сзади, а только смутные отголоски вдали.
— Эта минутка отдыха очень приятна, — сказал отдуваясь Коклико, — но дело ясное, что нам недолго позволят им воспользоваться. Кроме того, положение осложняется. Дело тоже ясное, что несколько этих разбойников наверное бродит теперь вокруг нашей квартиры, карауля, когда мы вернемся. А если, с другой стороны, они вздумают засесть на набережной, то мы попадем как раз между рекой и их ружьями, между водой и огнем.
— Из этого я делаю заключение, что лучше всего их ждать здесь и умереть, убив из них столько, сколько будет можно.
— Умереть то всегда ещё успеем, а истребление хоть целой дюжины этих мошенников едва ли может утешить нас в потере жизни. Вот почему, если позволите, я не согласен с вашим мнением.
— А что же ты думаешь делать?
— Я то? Я бы никого не стал дожидаться, а постарался бы перебраться на ту сторону этой стены, чтобы сберечь мужа для герцогини д`Авранш.
— А ты думаешь, что она очень этому будет рада? — отвечал Югэ, вздохнув при этом имени.
— Герцогиня — особа со вкусом, она очень бы рассердилась на вас, если бы вы дали себя убить, и даже никогда бы этого вам не простила. А если напротив, из любви к ней, вы будете заботиться о своем здоровье, она ничего не пожалеет, чтобы вас наградить за это. Полезайте-ка на меня, как полезли бы по дереву, сотни раз мы с вами проделывали эту самую штуку в Тестере, добираясь до птичьих гнезд или до яблок, а теперь поставьте ноги мне на плечи, помогайте себе руками и одним скачком попадете как раз на самый гребень стены.
— А ты как же? — спросил Югэ, проделав в точности все, что советовал Коклико.
— О! Я-то? Не бойтесь! У меня есть свои соображения. Еще не в эту ночь меня поймают! Добрались?
— Добрался, — отвечал Югэ, сидя верхом на стене.
— Ну, граф! Теперь прыгайте вниз.
— А ты? Беги хоть скорей!
19. Что бывает за стеной
В ту минуту, как Коклико пустился бежать дальше, держась поближе к стене, Югэ заметил вдали свет факелов гнавшегося за ними отряда полиции. Шум голосов уже доходил к нему. Он отпустил руки и упал без шума на мелкий песок аллеи. Прежде всего он осмотрелся кругом. Всюду — мертвая тишина, только ветер шумел голыми ветками. Подумав с минуту, он вступил в пустынную аллею, перешел через лужайку, в середине которой тихо журчал прозрачный фонтан, и вдали в смутной тени з террасой, на которой стояли на на мраморных подножьях белые призраки нескольких статуй, увидел величественную массу отеля, широкий фасад которого и крыльцо с двойным всходом слабо выделялись из мрака.