В ожидании рассвета
Шрифт:
— Как всё прошло? — спросила Нинур, как только Фарлайт отложил самопишущую палочку.
— Ты совсем обнаглела? Или у тебя мозговая хворь?
Бесовица невинно смотрела на него с окна.
— Я же волнуюсь. Что ты там такое писал?
— Не твоё дело.
Можно ли выпить её кровь? Вдруг она — какая-нибудь кузина Асага? Лучше не рисковать. Фарлайт решил сделать вид, что Нинур для него не существует, но это ему не удалось: бесовица на окне то и дело притягивала его взгляд, садясь то так, то эдак —
— Чего ты хочешь? — не выдержал он.
— Узнать тебя получше, — улыбнулась Нинур. Не успел Фарлайт ответить, как в комнату влетел Ламаш.
— С дороги!
Бесовица еле успела пригнуться — и тут же испарилась. Фарлайт озадачился, что же такого есть в Ламаше, что заставило Нинур послушаться.
— Что ты наговорил бэлу?
Ламаш еле сдерживал ярость.
— О чём ты?
— Почему он вызвал меня и отчитал, за то что я не мог придумать какой-то план, который ты сам изобрёл за один разговор со мной?!
— Я… я просто рассказал ему про то, что можно взять энергию с жертвоприношения и аккумулировать её с помощью бару, через время…
Ламаш уставился на него.
— И зачем?
Фарлайт, сначала растерявшийся из-за неожиданного гнева своего гостя, взял себя в руки.
— Сам догадайся и узнаешь.
— Я твой наставник, пока Каинах занят. Ты должен был рассказать свою идею мне!
— Чтобы ты потом выдал её бэлу за свою?
Ламаш оскорбился.
— За кого ты меня держишь?! Просто — это так принято, нельзя прыгать через голову наставника, ты вообще не соблюдаешь правила…
— Каинах мне сказал, что мы сами устанавливаем правила.
Ламаш будто бы успокоился.
— Короче, больше так не делай. Если что — я не в обиде, — бросил он Фарлайту перед тем, как раствориться в городском пейзаже.
— Делай, ещё как делай, — послышался голос Нинур. Её голова свесилась сверху.
— Ты подслушивала!
— Просто убиралась этажом выше, а вы говорили так громко…
— Ты подслушивала.
— Да, и что? Я тебя оберегаю.
— Меня не надо оберегать.
Бесовица опять опустилась на его окно, сложила ручки на коленях и вкрадчиво спросила:
— А ты знаешь, что твой друг Ламаш откармливает тебя специально, как скотину, чтоб ты не смог больше летать?
— Мы с Ламашем в неплохих отношениях, и он за меня отвечает, так что… эта шутка — несмешная, — нахмурился Фарлайт.
— Потому что это не шутка. Он даже поспорил с Асагом, сколько месяцев у него на это уйдёт. До того дня, как ты так отяжелеешь, что крылья не смогут носить тебя.
— Слишком по-дурацки, чтобы быть заговором.
— Это и не заговор. Им просто смешно. Над тобой смеются, Нергаль.
— Мне всё равно, — ответил тот, помолчав.
— Я вижу, что не всё равно.
— А тебе какая выгода от этих откровений?
— Я уже сказала, что ты мне симпатичен.
— Что ещё можешь рассказать о Ламаше? — спросил Фарлайт, подумав.
— У меня нет ничего, что поможет его шантажировать, если ты об этом. Всё-таки он сам — тайный наблюдатель. Стал фраоком десять-двенадцать лет назад… До превращения вроде был артистом бродячего театра.
— Он что, был тридан?
— Нет, маг, как и почти все остальные фраоки… Да, странная профессия для мага. Но он сын шлюхи, отец неизвестен. У него нет образования, такого, как у тебя.
— А ты и про меня всё знаешь?
— Тут все про всех много чего знают.
И она удалилась — безо всяких просьб и увещеваний.
333. Жертвы
— Почки отказали, — сказал сморт исключительно спокойным тоном.
— Что?
— Я всё-таки попытался спасти обоих. Не знаю, сколько она ещё протянет.
Мирт сел на скамью, закрыв лицо руками. Сморт что-то говорил о том, что Мирту лучше не подавать на него в суд, потому что так он подставит сам себя, но тридан его не слушал. «Неизвестно, сколько она ещё протянет» — эти слова гудели в его ушах, как приговор.
Нефрона лежала на столе, всё так же без сознания — и такая же серая.
— Зачем ты на это решилась? — спросил он у неё, безмолвной.
— Я бы лучше спросил: с чего она вообще взяла, что это сработает, — сказал сморт. — Может, даже лучше, что она умрёт и не родит потом таких же тупых магов.
— Пожалуйста, замолчите, — прошептал Мирт.
— А что? Это естественный отбор.
И сморт ушёл. Мирт попытался вслушаться в мысли сморта. Тот был зол, что тридан предпочёл спасать женщину, а не эмбрион. Всё же Мирт не понял, сделал ли сморт всё, что мог, или же оставил попытки ему назло.
Мирт взял со стола целительницы бумагу и самопишущую палочку.
«Рем, тётя Нефрона больше не сможет тебе помогать. Она при смерти: у неё отказали почки. Мне очень жаль, но тебе придётся остаться у демонов или выбираться самостоятельно», — написал он вслепую — коряво, как ворона лапой, и зачем-то поставил на обороте адрес больницы.
«Отправлю письмо на обратном пути», — решил он.
Вдруг в палату ворвался запыхавшийся парень в форме работника суда.
— Здесь есть тридан Мирт? — спросил он.
— Допустим, — напрягся тот.
— Это вам, — клерк вручил Мирту сундучок. — Можно, я буду присутствовать, когда вы его откроете?