В парфянском плену
Шрифт:
– Понятно. Благодарю тебя, Лейла, – Лаций искренне улыбнулся. Теперь он понял знак богов. Они послали ему эту кочевницу, чтобы спасти Варгонта. Девушка с таким красивым именем – Лейла. Он несколько раз произнёс его про себя, стараясь не смотреть ей в глаза. – Уходи. Тебя могут искать. Тогда тебе будет плохо.
– Меня убьют, – горячо прошептала она. Лаций привык к смерти, но в этих словах прозвучала такая решительная отчаянность, о которой он уже успел позабыть. Всего лишь раз в жизни до этого слышал он такой голос. У одной женщины. Которая его любила. Это была Ларнита. Как же давно это было! Ему показалось странным, что, имя этой девушки тоже начиналось на «л». Он глубоко вздохнул и заставил себя не думать обо всём, что вдруг по неведомой прихоти богов всплыло у него в памяти из-за этой странной
– Ты очень юная. Но очень смелая, – улыбнулся он.
– Мне уже много лет! – горячо прошептала она. – Я не юная. Я – взрослая.
– Хорошо, хорошо. Иди! Иди быстрее. И будь осторожна. Ты помогла нам. Очень помогла. Я не забуду тебя, – Лаций взял её за руки и приподнял с земли. Она едва доставала ему до плеча. Их лица были слишком близко, чтобы избежать прямого взгляда. И Лаций принял этот удар. Он взглянул в её полные немого счастья глаза, и земля закачалась у него под ногами, небо перевернулось и рухнуло на землю, придавив тяжестью бесконечного количества звёзд, сердце сжалось от приятного чувства, и он задержал дыхание, чтобы оно случайно не выскочило из груди. Не в силах больше смотреть девушке в глаза, Лаций отвёл взгляд в сторону и прижал её маленькие ладони к груди, там, где было сердце. Грязный, заросший, измождённый, воняющий отходами и грязью, он испытывал к себе отвращение, когда держал в руках её маленькие хрупкие ладони. Больше он никак не мог её отблагодарить. Но ей надо было спешить. – Иди! – он мягко оттолкнул её и добавил: – Да хранят тебя боги! – Лаций поднял глаза к чёрному небу и прошептал имена своих покровителей Марса и Авроры.
Девушка ещё несколько мгновений стояла, глядя ему в спину, а потом бесшумно исчезла за камнем. Не оглядываясь, Лаций подошёл к Варгонту и приподнял мешок. Тот крепко спал. Он осторожно разбудил Икадиона и Атиллу и рассказал им про воду, ничего не говоря о девушке. Они оставили мешки под камнем и, взяв Варгонта под руки, стали медленно спускаться вниз. У Лация не было времени достать масло, поэтому он сунул неудобный угловатый свёрток под камень и прикрыл его двумя мешками. Мешки Икадиона и Атиллы остались лежать на том месте, где они спали. Лаций ещё раз оглянулся по сторонам. Всё было тихо. На склонах холмов никого не было видно. Значит, девушка ушла. Он ещё раз мысленно поблагодарил богов за помощь, и они направились в сторону петлявшей внизу дороги.
Глава 12
Павел Домициан в этот день не пел. Одному из легионеров, который обычно требовал, чтобы певец веселил его и друзей каждый вечер, стало плохо. Даже когда на закате принесли воду, тому не полегчало, но его друзья не отпустили слепого певца спать, надеясь, что их другу станет легче. Легче не стало. Более того, когда парфяне ближе к полуночи бросили им объедки, больному пленнику ничего не досталось, потому что его товарищи забыли о нём, стараясь побыстрее насытить свои желудки. В пылу борьбы за кости, бобы и хлеб они не заметили, что тот даже не может встать с земли.
Два молодых пленных принесли Павлу Домициану кусок хлеба. Старый певец отдал половину больному. Но тот не смог есть. Его сразу вырвало. Рядом лежал ещё один несчастный, у которого с утра сильно болел бок. Пленные посовещались и решили отнести их подальше, чтобы не заразиться до утра.
– Давай отнесём их к камням, – предложил кто-то.
– Я пойду с вами, – сказал Павел Домициан. – Нехорошо бросать их одних. Я буду петь им гимны, чтобы боги услышали и помогли.
– Только пой потише, чтобы не услышали парфяне, – недовольно буркнул кто-то сбоку.
Не утруждая себя осторожностью и вежливостью, они с трудом дотащили двух больных до камней и бросили их на землю. Павел Домициан стал шарить руками по земле, стараясь на ощупь найти их тела и сесть рядом. Внезапно ему под руки попалась грубая ткань. Он вздрогнул от неожиданности и подтянул её к себе.
– Что это? О, боги, это знак! Вы посылаете мне знак с небес. Это большой мешок, чтобы я не замёрз ночью. Но этим людям хуже, чем мне. Я думаю, им будет легче, если я накрою их сегодня этим мешком. Даже если они умрут, ночь будет для них тёплой, – слепой певец стал накрывать одного из больных и наткнулся на второй мешок. Не веря своим рукам, он
– Нет, я не заслуживаю такой любви и заботы. Я благодарю тебя, Аполлон. Ты посылаешь слепому то, что не видно зрячим. Ты услышал мои молитвы. Значит, я поступаю правильно. Но я накрою этим мешком второго человека, которому хуже, чем мне. Я знаю, ты можешь обидеться и послать мне наказание, но я всё же надеюсь, что ты поймёшь меня и простишь.
Накрыв скрюченное тело второго больного, Павел Домициан, тем не менее, прополз вокруг них на коленях ещё несколько кругов, шаря по земле руками. В душе он надеялся, что боги пошлют ему третий мешок, которым он спокойно мог бы накрыться сам. Но боги не пожелали больше помогать ему, раз он отверг их дар дважды. Так он думал, оказавшись у камней, от которых веяло могильным холодом. Зная, что дальше будет ещё холодней, слепой певец отполз от них повыше и сжался калачиком в десяти—пятнадцати шагах от двух больных, которых накрыл мешками. Он благоразумно решил, что его рассказы и гимны им больше не нужны, и его душа с радостью приняла это оправдание, разрешив бренному телу погрузиться в сон под открытым небом недружелюбной парфянской земли.
Глава 13
Заира очень быстро добралась до палатки евнухов. Ей оставалось обойти её, когда у костра неожиданно появился Кхабж. С ним подошли два воина. Хромой евнух что-то сказал им, и те показали ему свои мечи и копья. Он одобрительно кивнул головой, и они, развернувшись, вдруг решительно направились в её сторону. Заира метнулась к небольшому камню и до того, как они подошли, успела упасть на землю, накрывшись голову покрывалом. Они прошли там, где она только что стояла, и скрылись внизу холма. Заира медленно приподняла покрывало. Наверное, воины не успели привыкнуть к свету луны после яркого света костра и поэтому не обратили внимания на чёрный выступ в десяти шагах от тропы, приняв его за камень. Когда она осмелилась сбросить с головы накидку, они уже были у подножия и двигались в сторону пленных римлян. Заира только теперь испугалась по-настоящему и с ужасом представила, что с ней могло случиться, если бы её обнаружили. О том, куда направились стражники с евнухом, она даже не подумала. Страх затмил ей рассудок, и она, задыхаясь от волнения, поспешила к своему шатру. Ноги и руки дрожали мелкой дрожью. Стражник спал, уже лёжа на боку. Внутри слышались голоса. Отведя полог в сторону, она осторожно заглянула внутрь. Две служанки сидели на своей половине, отгородившись занавеской. Масляная чашка посреди шатра еле горела, и света от неё хватало только на то, чтобы освещать кружившуюся рядом пыль. Рабыни о чём-то весело перешёптывались. Наверное, как всегда, делились слухами. Заира осторожно проскользнула к себе за занавеску и скинула накидку. Она только легла и с удовольствием растянулась на подушках, как снаружи послышался шорох.
– Ты спишь? – это был голос Коринтии.
– Нет, – ответила она. – Что такое?
– Лейла в соседнем шатре очень хочет пить, ей плохо. Твои рабыни не сходят со мной за водой? Я одна боюсь.
– Ой, как хорошо, – улыбнулась Заира. – Я тоже очень хочу пить. Принеси и мне. А почему вы не принесли раньше?
– Мы принесли. Но ты спала, мы звали тебя, а ты молчала… и мы её выпили… А потом Лейле тоже нужна была вода. Ты же знаешь. Ещё она переживает, что Сурена не заходит к ней. Она хочет подарить ему сына.
– Понятно. Иди, конечно, – она махнула рукой и откинулась на подушки. Пережитые волнения дали о себе знать, и Заира сразу же заснула. Когда Хантра вернулась в шатёр, то сразу же заметила, что девушка спит в неудобной позе, даже не накрывшись одеялами. Старая служанка была уверена, что та ждала её возвращения, и это было лишним подтверждением того, что она приняла правильное решение.
– Нельзя оставить даже на полночи, – проворчала она под нос, но настроение у неё было хорошее. Вскоре вернулся Кхабж. Он сказал, что сделал всё, как она сказала. И хотя это стоило ей несколько золотых монет, с которыми она в другой ситуации ни за что бы ни рассталась, сейчас Хантра пожертвовала ими, чтобы избавиться от самой опасной проблемы, которая угрожает сердцу любой женщины. Тем самым, она хотела спасти свою племянницу от нечаянной глупости, а вместе с этим и её жизнь.