В паутине вечности
Шрифт:
Солнечные блики вовсю качались на гребнях беспокойных волн, и на берег я выползла под прицелом первых лучей, пробивающихся сквозь облака. Разум в полной мере осознавал происходящее, но тело отказывалось ему подчиняться. Зрение затуманилось, а слух не улавливал ничего, кроме противного, навязчивого звона. Наощупь карабкаясь по каменистому склону в направлении дома, я ощущала, как усталось одолевает меня всё сильнее. Болезненные ожоги стремительно расползались по оголённой коже, заставляя тело гореть. Борьба с отчаянием завершилась, как только меня окутала спасительная прохлада. Роберт… Я ничего не видела и не слышала, но глубочайшая связь между нами давала чёткое понимание того, что это был он. Накрыв кожаной курткой, мужчина подхватил
В коридор мы ввалились, оставляя за собой клубы дыма и вместе рухнули на пол. Перевернувшись, я слабо потянулась к торчащей рукоятке, но Роберт опередил меня. Излишняя аккуратность была ни к чему, и резким движением он выдернул нож, визуально похожий на тот, что принадлежал мне самой. Избавившись от помехи, отлаженный механизм восстановления заработал в полную силу. Окружённые звенящей тишиной, мы с Робертом лежали, крепко прижавшись друг к другу. Лица я не видела, но прекрасно чувствовала, как его мышцы бьёт мелкая дрожь. Там, в лесу, меня преисполняла решимость достойно встретить свою погибель, но здесь, рядом с Робертом, я осознала, насколько сильно заблуждалась в готовности потерять возможность видеть, слышать, осязать,любитьего.
– Спасибо, что дождался, – прошептала я с облегчением.
– Я благодарен, что ты вернулась, – ответил он так же тихо, с долей отстранённости в голосе.
– А Джон?
– Он тоже здесь.
– Замечательно, – испытывать угрызения совести за гибель подчинённого мне не хотелось. – Знаю, яоченьвиновата перед тобой…
– Тссс, – прервали мою исповедь, проведя большим пальцем по губам. – Нам предстоит многое обсудить, но позже. А сейчас идём, я провожу тебя в комнату.
Пока я занималась приведением внешнего вида в благопристойное состояние, Роберт неподвижно сидел в противоположном углу комнаты, сомкнув веки. Его подавленность тревожила и заставляла терзаться чувством вины ещё больше. В наших отношениях не было места для гордыни, и я понимала, что должна покаяться, но не представляла, как начать этот разговор. Чего я добилась своей выходкой? Ровным счётом ничего, что заслуживало бы похвалы или могло как-то её оправдать. Вместо пользы моя своенравность принесла лишь ворох проблем и внесла непрошенные коррективы в планы Роберта, не говоря о последствиях, которые могут наступить для нас всех.
Переодевшись, я подошла и опустилась на колени перед креслом, в котором расположился Роберт. Янтарные глаза распахнулись, устремив на меня потухший взор. Щекой я прильнула к его рукам, сцепленным в замок, который тотчас разомкнулся, отвечая нежным прикосновением.
– Прости. Всё было напрасно. Мне нечем оправдать свой обман.
– Твой поступок предсказуем, – хрипло ответил Роберт, оставив на губах поцелуй с привкусом горечи. – Я хочу, чтобы ты рассказала обо всём, что произошло, но только в присутствии Алека и Даны.
– Как пожелаешь, я не против.
Когда все слушатели были в сборе, я незамедлительно приступила к рассказу. По мере повествования лицо Даны приобретало всё более траурный вид, Алек сосредоточенно буравил взглядом стену, а эмоции Роберта не поддавались словесному описанию. Никто из них не перебивал и не задавал уточняющих вопросов, которых у меня накопилось превеликое множество.
– Бернар сказал, что я поддалась искушению и повинна в чьих-то смертях. Вам не кажутся бредом подобные упрёки, учитывая нашу сущность? И почему он так странно назвал меня?
Обменявшись долгими тяжёлыми взглядами, троица синхронно поднялась со своих мест и выстроилась передо мной ровной линией. Их несвойственное поведение наводило на тревожные мысли. Неужели за время моего отсутствия произошло нечто страшное?
– Нет, Лина. Не кажутся. Это будет непросто, но я прошу внимательно выслушать нас и не делать поспешных выводов. Я безмерно люблю тебя и, как
Едва Роберт замолк, Алек решительно вышел вперёд.
– На правах члена совета Рольштада я издавна занимаюсь расследованием преступлений, совершаемых на территории Мондервиля. Их клан находится под подозрением в укрывательстве охотников. Ты оказалась здесь, потому что все нити тянулись к тебе. Роберт был против вмешательства в твою жизнь и ничего не знал о том письме. Его собственноручно написал я, а также помог тебе сбежать с Джоном, укрепив внушение ложным приказом. Всем этим я заслужил казнь, но Роберт не станет отрицать, что другого выхода не оставалось. Ты – единственный свидетель важнейших событий. Твоё появление в высших кругах спровоцировало ответную реакцию и заполнило пробелы в наших домыслах. Прости.
– Я догадывалась о твоей тесной связи с советом и знала, что цели поездки далеки от заявленных, но мне непонятно, о каких событиях идёт речь. Вы с Даной всегда были рядом, нет ничего такого, что я бы скрывала. И почему, позволь спросить, я узнаю об охотниках только сейчас?! – чувство надвигающегося апокалипсиса всё больше укреплялось.
– Да, были. Сопровождать тебя – наш долг Илина, но так было далеко не всегда. Пришло время познакомиться заново. Мой кровный отец служил толмачом. Я охотно пошёл по его стопам, но всегда стремился добиться куда больших высот, пока неуёмная тяга проявить себя не привела к бессмертным. Четыреста тридцать девять лет назад, за год до начала массовой охоты на бессмертных11, я стал свидетелем чужой тайны и должен был расстаться с жизнью, но кары избежал. Старейшина Рольштада пощадил меня и даровал вечность. Он разглядел во мне потенциал и позволил реальзовать его, а я присягнул в верности, о чём ни разу не пожалел. Спустя сорок шесть лет, когда движение охотников набрало обороты и распространилось далеко за пределы Алтанты, амбициозность едва не сгубила меня снова. Во время разведки я в одиночку пробрался во вражеское логово, но переоценил возможности своего незрелого тела. Мне удалось уйти, потратив на побег последние силы. Той же ночью состоялась наша первая встреча с Даной, – прервав повествование, Алек сделал шаг назад, передавая слово той, о ком зашла речь.
– Последний год моей человеческой жизни действительно выдался тяжёлым, Илина. Эпидемии поражали не только тела людей, но и их разумы. Триста девяносто три года назад молва о бессмертных добралась и до нашего мирного селения. Соседи стали остерегаться моих навыков целительства и перешёптывались за спиной. Живя впроголодь, я бралась за любую посильную работу. Однажды ночью я возвращалась домой через рощу, где наткнулась на неподвижное тело миловидного юноши. Его одежда насквозь пропиталась кровью, а кожа была мертвенно-бледной. Дотронувшись, я не почувствовала биения сердца, но увидела слабое дрожание век. Я понимала,ктолежит передо мной, но бросить в беде не могла. Поверья ходили разные, и я не знала, как именно ему помочь. Порвав юбку на лоскуты, я принялась перевязывать раны, но догадывалась, что этого недостаточно. Обломком ветви я оцарапала кожу и оставила влажный след на посиневших губах. Он слабо пошевелился, а я обратилась в бегство, моля Всевышнего о пощаде. К несчастью, на выходе из леса мне повстречался местный егерь. От его внимания не ускользнули пятна крови на платье, – мелодичный голос дрогнул, но Дана быстро совладала с эмоциями. – Следующим вечером я легла спать и прежней уже не проснулась. Если бы Алек не отправился на поиски своего спасителя, меня постигла бы незавидная участь быть заживо сожжённой вместе с домом. В благодарность, чтобы не потерять возможность оставаться рядом, я тоже принесла клятву верности, но от должности в совете Рольштада отказалась. Всё остальное, что ты знаешь обо мне – чистая правда, милая.