В плену королевских пристрастий
Шрифт:
— Ты истинная дочь, своего отца, говорят, он тоже обладал буйным нравом, пока не женился на моей тетке… — со смехом проговорил король, качая головой, а потом клятвенно поднял руку, — Я клянусь, Алина, в твоих владениях, лишь твое слово будет законом. Делай с ней, что хочешь, раз у нее такие дурные манеры, только успокойся.
— Уже успокоилась… — герцогиня вдруг мило и лучезарно улыбнулась, — Милорд, я была уверена, что Вы поймете меня.
— Кузина, ты умеешь заставить понять и принять что угодно, я поражаюсь, как герцог может иногда противостоять тебе… я не в силах…
— Милорд… я не так часто что-то требую, как Вы могли бы заметить.
— Ой
— Вы так любите все преувеличивать, милорд… — герцогиня мелодично рассмеялась, — но мне эти преувеличения приятны.
— Вот и славно, кузина, садись, отведаем, чем собрались нас порадовать твои повара.
Король усадил герцогиню во главе стола и, наконец обернулся к присутствующим, — Господа, я рад вас всех видеть в добром здравии, и так как хозяина дома нет, а хозяйка до такой степени не в духе, что вряд ли снизойдет, чтобы пригласить вас к столу, то эту обязанность я возьму на себя. Садитесь, и приступим к трапезе. Однако учтите, что отныне моя кузина является в их с герцогом владениях последней законодательной инстанцией и если кто-нибудь из вас прогневает ее, то сильно рискует, так как мое заступничество теперь здесь не действует.
Он сел, и присутствующие тоже сели, начав тихо перешептываться между собой, обсуждая происшедшее. И тут поднялась герцогиня.
— Я вижу, что моя некоторая несдержанность, вызвала у вас небольшую обеспокоенность, милые господа, но думаю, что все ваши опасения излишни, — с лучезарной улыбкой проговорила она, — Я уверена, что среди вас никого нет, кто мог бы выказать мне свое неуважение или намерен это сделать в будущем. По крайней мере, я, общаясь с Вами уже достаточно долгое время, еще не сталкивалась с подобным, поэтому не надо принимать слова короля на свой счет. Я знаю, что до возвращения герцога король вам всем запретил покидать мои владения, но надеюсь, что мое требование уважительного отношения ко мне, не окажется сильно обременительным для вас, и не испортит вашего здесь пребывания. Поэтому предлагаю поднять бокалы, и от всей души желаю вам всем, чтобы время до приезда герцога было для вас приятным и пролетело незаметно. Музыку, Рон, и танцовщиц, — обернулась она в конце своей речи к стоявшему в дверях дворецкому.
Рон взмахнул рукой, и под грянувший бравурный марш все гости подняли бокалы.
— Бенедикт, как ты думаешь, что же такое сказала ей эта куколка королевы, что она была в таком бешенстве? Куколка эта вроде тихая всегда была, только глазищами хлопает и молчит, — тихо прошептала Лидия, склоняясь к уху брата.
— А черт ее знает, но я поражен, у герцогини оказывается хватка и зубки почище волчьих. Я всегда это подозревал…
— Слушай, может, она ее к Артуру приревновала?
— С чего это ей ревновать, она же не спит с Артуром.
— Бенедикт, да не смеши меня, неужели ты действительно принимаешь всерьез всю эту показуху? Они втроем ломают перед нами комедию… она наверняка спит с королем, только поставила ему условие не афишировать это, а герцог, нахлебавшись в опале, согласился покрывать их.
— Тогда почему с ним по-прежнему постоянно какие-нибудь фаворитки?
— А ему нравится разнообразие…
— А ей нравится смотреть, как ее любовник разнообразит свою жизнь? Да, нет, сестренка, если б он получил ее, рядом бы с ним не осталось ни одной… по крайней мере, какое-то время, пока она не надоела бы ему, но тогда бы и ее власть над ним кончилась. Так что, нет. Он ее только хочет получить, но не может… эта стерва понимает, что запретный плод вдвойне сладок и не подпускает его к себе, поэтому он и прыгает так перед ней… а она играет с ним и вертит им как хочет. Она очень опасная противница и не хотел бы я в открытую встать ей поперек дороги. Скорее всего, фрейлина поплатилась не за то, что любовница короля, а за то, что именно фрейлина королевы. Герцогиня видимо королеву решила на место поставить. Я так думаю, вчера сюда королева приезжала и была тут у них крупная разборка, а сегодня королева свою фрейлину прислала скорей всего с заверениями в дружбе, причем именно ту, что Артуру нравится, чтоб заступился в случае чего, но заверения приняты не были, и заступничество Артура не помогло…
— Вчера королева приезжала?
— А кто еще мог приезжать? Во дворе явные следы кареты остались, да и лошади королевские в конюшне поменялись. Не посыльный же, чтоб его приезд так засекречивать.
— Думаешь, они вчера сцепились? И кто выиграл?
— А ты разве не видишь? Я хоть и постарался подготовить королеву… но скорей всего она оказалась очень слабой противницей герцогине Тодд и проиграла, после чего с позором под улюлюканье короля удалилась… а сегодня прислала парламентера.
— Слушай, а чего Артур не сошлет королеву в какой-нибудь монастырь?
— Не знаю… может и сошлет теперь. Хотя нет, я могу предположить, что это герцогиня не дает ему, так как это замечательный повод держать его на расстоянии. Королева поняла, что с герцогиней лучше дружить и послала фрейлину. Но герцогине уверений в дружбе показалось мало, она решила продемонстрировать королеве, кто настоящая хозяйка в данном положении. И я не сомневаюсь, что королева даже вякнуть не посмеет, а будет сидеть, поджав хвост, словно побитая собака, боясь, что стоит герцогине лишь пальцем шевельнуть и король вышвырнет ее… Так что теперь Гертруда нам против герцогини не союзница, если только против супруга… сейчас, когда она поняла, что шансов вернуться к нему у нее нет, может она и согласиться сыграть против него…
— А ты отважишься сыграть против него?
— Не в открытую, сестренка… я дождусь другого дурака, который рискнет выступить в открытую и постараюсь ему помочь.
— Не боишься в этом случае ни при чем оказаться?
— Пусть только Артура свалит, а там уж посмотрим, кто с чем окажется…
— Трус, ты Бенедикт.
— А ты смела? Тогда чего ждешь? Попробуй сама братца свалить, ты мне в качестве королевы намного приятнее, я тебя поддержу.
— Хитер ты, жар чужими руками загребать…
— Не хочешь ручки обжечь? Тогда сиди и не вякай про трусость-то. Давай лучше на танцовщиц посмотрим. Рон каких-то новеньких привел… у герцога прям мастерская по выпуску их что ли… причем все как на подбор, одна лучше другой.
— Ничего и не новенькие… Вон ту, темненькую я два дня назад видела, а вон ту в сиреневой накидке в прошлый наш приезд. Рон их тасует просто.
— Все равно хороши. Как ты думаешь, без герцога, Алина позволит их раздеть?
— Не нарывайся Бенедикт, танцовщицы не повод ссориться с ней, особенно сейчас, когда король ей дал полную власть.