В плену огня
Шрифт:
— Куда? — обманчиво ласково произносит Андриан.
— Я тут… На другом камушке посижу.
— А кто разрешил?
Я насупливаюсь. Демон бессовестный! Теперь и посидеть вдалеке нельзя что ли?
— Я всё ещё жду твоих рассказов, — напоминает он.
— Вы будете смеяться.
— Никогда.
Глаза у Зазнайки честные-честные. А я ведь и так слишком много открыла ему сегодня. Тот же факт, что в голове по-прежнему кружится и плывёт, ясно сигнализирует, что болтать мне вообще не стоит. Алмазов терпеливо молчит, не торопит, и я вдруг начинаю рассказывать. Обо всём. Рассказываю про свою жизнь, про сестру, тётю, про то, что люблю сладости и даже умею их готовить. Чем и занимаюсь при малейшей возможности.
«Сладкое лечит от депрессии и плохого настроения!» — сообщаю я диабетику, и Андриан усмехается, тихонько поглаживает меня меж лопаток.
Он слушает внимательно-внимательно, и я понимаю, что никогда ещё мне не болталось так комфортно, даже с сестрой. Незаметно пускаюсь в перечисление других вкусностей, любимых мною. А потом, вспомнив, что у Демона диабет, и он понятия не имеет какие на вкус все эти сладкие изыски, начинаю описывать их, увлекаясь всё больше.
«Я обязательно приготовлю Вам торт без сахара!» — обещаю, вдохновлённая собственной речью. «Его вкус от мёда ничуть не станет хуже, а вреда Вам не причинит и капельки!»
«Буду ждать», — отзывается Андриан.
А затем я незаметно начинаю рассказывать про маму и папу. Про то, что они умерли, когда я была совсем маленькой и что меня удочерили близкие родственники. Да-да, семья мне не совсем родная, но и не чужая. И сестра. А настоящих родителей я с тех пор представляю звёздами. По ночам часто смотрю на небо, чтобы поговорить с ними, и с этим ощущением намного проще жить, чем с полной пустотой внутри… Руки Зазнайки на минуту напрягаются, а затем он продолжает поглаживать меня по спине, побуждая говорить дальше. А мне так страшно в этих стенах! Я готова на что угодно, даже болтать о сокровенном, потому что звук собственного голоса кажется успокаивающим. Но самое главное успокаивающее в окружающей темноте, это, конечно же, ОН. Его горячие ладони, тёплая грудь, стук сердца, плавные поглаживания — они единственные ориентиры в мрачном царстве, дарят спасение. Вытаскивают из тьмы одним своим существованием. Размеренные движения рук Андриана умиротворяют. И когда я снова начинаю плакать, запинаясь на каждом слове, он притягивает меня к себе крепче, а я шмыгаю носом, утыкаясь лицом ему в шею. Втянула носом мужественный, терпкий запах и пропала. В голове снова начало плыть, дыхание застопорилось.
Андриан
Ксания отключается. Меня очень тревожит её состояние. Мысленно подгоняю Натана: ну где же ты, брат? И тут до нас доходят звуки. Точнее до меня, потому что малявка практически не реагирует. Дыхание поверхностное, даже в объятиях похолодела. Мы слишком долго в замкнутом пространстве, чтобы она была в порядке. Тормошу девушку:
— Ксани! Ксани, не отключайся! Нас нашли.
Голос НК слышится очень чётко, всё-таки быстро он сориентировался, и я кидаюсь в сторону звука:
— Сюда!
— Адди!
Никогда ещё я не был так рад слышать собственное прозвище.
— Ксания, побудь здесь, — говорю девушке и осторожно укладываю её, почти бесчувственную, возле камня.
Бросаюсь помогать Натану разгребать завал. Показываю, где мы изнутри. Хорошо ещё, что для освобождения НК выбрал немного другое место; не там, где произошло обрушение, но я всё равно стараюсь действовать осторожно. Сколько времени прошло? По ощущениям уже вечер. С НК специальная техника и очень быстро меня просят отойти, проход расширяется, и нанятые рабочие ловко расчищают его уже вручную. Хватаю Ксанию на руки и несу на выход. Лицо Натана при виде потерявшей сознание девушки и её окровавленной, замотанной обрывком рубашки руки нужно видеть! На улице после духоты завала прохладно, темно, но я с удовольствием вдыхаю одуряюще свежий воздух, продолжая шагать. Он как глоток студёной воды после заточения. Нежно поправляю голову Ксании у себя на плече. Хочу, чтобы ей дышалось удобней. С рук красавицу не отпускаю. Шагаю прямо с ней, не чувствуя веса.
Возле почти сложившегося пополам дома мигает огнями неотложка, стоит мой джип (Натан позаботился), и я направляюсь к нему, намереваясь разместить там свою невесту.
Ксания
В голове по-прежнему плывёт. Сплошной туман. Сквозь него я слышу голоса, чувствую прохладу, понимаю, что мы спасены, но сил открыть глаза и радоваться у меня нет. Слышу НК. Тут же Андриан. Они переговариваются и в их голосах больше нет недовольства друг другом, как раньше. Становится холодно. Озноб сотрясает от макушки до пяток и тепло идёт только от тела Андриана, который куда-то меня несёт. Чувствую размеренное биение его сердца и понимаю, что не спутаю его ни с чьим другим. Кто-то ещё тянет ко мне руки, но я инстинктивно обхватываю жениха за шею, не собираясь отпускать. Он такой горячий, без него я замерзаю.
— Сам донесу, — отвечает Андриан кому-то.
Сквозь дурман чувствую, как он сажает меня в машину. Голова клонится, снова посторонние голоса рядом, но я не улавливаю.
— Ксания… — руки у Андриана подрагивают. Теперь трясёт его? До губ дотрагивается прохладный край бокала. — Пей лекарство, — требует он. — Пей хоть каплю!
Я машинально глотаю. Нечто терпко-горькое разливается по языку.
— Ксани, ты как?
Начинаю радоваться факту спасения. Шепчу что-то, но меня не слышно. Улавливаю вибрацию машины и осознаю, что мы уже едем. Алмазов меня везёт куда-то? И тут вспоминаю, как он планировал предъявить меня своей семье. Ещё до заточения хотел. Как бы не воспользовался моей слабостью! Увезёт, а я и сделать ничего не смогу.
— Домой… Меня домой, — слабо прошу я, а потом до меня доходит, что Андриан не знает адреса. — Улица… — язык ворочается еле-еле.
Только не в особняк Алмазовых! Не могу предстать там в таком виде. А Демон ведь притащит, с него станется!
Андриан
Кажется, время прикинуться слепым и глухим. Глядя на Ксанию, испытываю острое желание утащить её к себе домой. И так ведь славно всё складывается: отключилась, не спорит, в целом в порядке. Выспится у меня, доктора приглашу, с семьёй познакомлю. Мне же нужно заботиться о невесте! Но Ксания шепчет адрес даже в полубреду, очевидно, догадываясь, о чём грежу я.
Вздохнув, выворачиваю на другую трассу.
— Да знаю, знаю я твой адрес, — ворчу не оставляющей попыток высказаться девчонке. Дом же купить хотел… Купил.
Ладно, доктора я, допустим, и в её дом приглашу. Набираю семейного врача прямо из машины. Не стану волновать Ксанию заселением ко мне в таком состоянии. Зато с её семьёй я прямо сейчас с удовольствием познакомлюсь. Прищурившись, хищно ухмыляюсь. О, да!
Глава 9. Пробуждение
Ксания
Тёплые лучи солнца скользили по подушке, по лицу, согревали лоб, щёки, уютно путались в волосах. А ещё нахально проникали сквозь веки, гоня сон. Я пришла в себя от этих ставных тёплых «поцелуев», и некоторое время лежала, не открывая глаз, наслаждаясь расслабленной истомой. Как славно! Как тепло! Уютно, мягко. Такое бывает только в собственной постели. Чуть приподняв ресницы, я убедилась, что действительно нахожусь в своей спальне. Лежу, закутанная в одеяло, как в кокон. И от этого вдвойне хорошо: я в гнёздышке. Не нужно никуда спешить. Нет ощущения холода и сдавливающих стен.