В плену у миледи

Хауэлл Ханна

Тут Росс вдруг издал какой-то странный звук — словно задыхался. При этом тотчас же отвернулся. Внимательно посмотрев на друга, Руари заметил, что его широкие плечи дрожат — Росс явно смеялся, но пытался это скрыть.

— Ты смеешься?! — воскликнул Руари в ярости.

— Да, как видишь… — задыхаясь, пробормотал Росс и, не выдержав, разразился оглушительным хохотом.

Руари очень хотелось ударить друга, но он заставил себя сдержаться, поскольку понимал, что это ничего не решит — да и вообще, Росс этого не заслуживал. Но конечно же, смех друга привел Руари в замешательство

и причинил ему немалую боль. Он ожидал услышать слова сочувствия, а получил взрыв веселья. Когда же Росс наконец успокоился, Руари пристально посмотрел на него и заявил:

— Я очень рад, что мне удалось тебя повеселить.

— Руари, неужели ты принял эти ее слова всерьез?

— А как еще я должен был их понять?

— Как слова, которые она выпалила в злобе в ответ на какое-то твое обидное замечание. Ну-ка подумай… Что ты сказал перед тем, как Сорча заявила, что ты был для нее чем-то вроде породистого жеребца?

Руари ненадолго задумался, потом в смущении пробормотал:

— Да, я действительно сказал ей кое-что обидное.

Росс возмущенно фыркнул:

— А что именно ты ей сказал?

— Я сказал, что наши отношения были ошибкой.

— Так я и думал, — кивнул Росс. — Ты замечательно ей все объяснил. Святая Мария, а что же еще ты ожидал от девушки, чью гордость ты так легко растоптал? Чтобы она мило поблагодарила тебя за то, что ты лишил ее невинности?

— Ты ничего не понимаешь. Да, мы были любовниками, но… — Руари умолк, пытаясь подобрать подходящие слова, но вдруг понял, что ничего не может придумать. Нахмурившись, он пробурчал: — Мы с Сорчей отличаемся от обычных любовников. Общие правила не для нас.

— Ты хочешь сказать — не для тебя? — Руари со вздохом покачал головой. — Я говорил с тобой, думая, что у тебя хватит мозгов понять хотя бы самые простые вещи. Но теперь я начинаю сомневаться в этом.

— Ты считаешь, что имеешь право меня оскорблять? — Руари еще больше помрачнел. — Сначала меня оскорбила Сорча, а сейчас и ты, Росс. Да еще этот дурак Битхем… Хорошо, что хоть наступила зима и похолодало, так что теперь мой кузен не будет бродить тут с мрачным видом, бросая на меня осуждающие взгляды. — Росс в смущении кашлянул, и Руари взглянул на него пристально. — Битхем ведь вернулся домой, разве не так?

— Боюсь, что нет. Он все еще отказывается разговаривать с родителями, потому что они не дают согласие на его брак с Маргарет. Вот он и продолжает жить здесь.

— Кто-то должен серьезно и строго поговорить с мальчишкой, потому что со мной он разговаривать отказывается, — заявил Руари. — Он просто молчит и злобно смотрит, обвиняя меня во всех своих бедах.

— Удивляюсь его упорству. — Росс вздохнул. — Удивляюсь и восхищаюсь. По крайней мере он точно знает, чего хочет.

Руари стукнул кулаком по столу и поднялся.

— Мне надоел этот разговор! Ты постоянно ворчишь и поучаешь меня. А я буду поступать так, как нужно для Гартмора. И я заставлю эту девчонку Сорчу Хей поплатиться за то, что она со мной сделала.

Выпив залпом остатки вина, Руари стремительно вышел из зала. Он не собирался признаваться в этом Россу, но его тоже радовало наступление зимы, потому что

теперь можно было прервать поиск жены. Все те девушки, что побывали в Гартморе за прошедшие три месяца, совершенно ему не понравились. Руари невольно сравнивал каждую из них с Сорчей, вспоминая ее красоту и ее сильный характер, и ужасно из-за этого злился. Да, он никак не мог забыть те чудесные три ночи, которые они провели вместе. Вероятно, ему требовалось какое-то время, чтобы забыть о н их. А уже потом, когда ему наконец-то удастся вырваться из лап этих прекрасных и томительных воспоминаний, он сможет спокойно выбрать себе жену. «Да, именно так следует поступить», — говорил себе Руари, направляясь в небольшую комнатку, где старательный Малькольм вел все счета Гартмора. Он мысленно проклинал Сорчу Хей и очень надеялся, что она, стараясь забыть его, мучилась так же, как и он.

Сорча вошла в большой зал и тотчас увидела Дугала, с мрачным видом сидевшего во главе стола. Сначала она решила повернуть обратно, но потом, передумав, подошла к столу и села справа от брата. С тех пор как Руари покинул Данвер, прошло больше трех месяцев, и за это время она научилась весьма ловко уклоняться от встреч с Дугалом. Но теперь, по мнению Сорчи, уже не следовало бояться брата.

— Значит, ты наконец-то решила порадовать меня своим присутствием? — Дугал посмотрел на сестру с некоторым любопытством.

— Ты хочешь обвинить меня в том, что я избегаю тебя? — спросила Сорча, накладывая себе в тарелку говядины и овощей. — Но поверь, я вовсе тебя не избегаю. — Проигнорировав язвительный смех брата, она подставила слуге кубок, чтобы тот наполнил его сидром.

— Мне кажется, что все в Данвере что-то от меня скрывают, — проворчал Дугал.

— Неужели? Но что же можно скрывать от своего лэрда?

— Правду о том, что случилось, когда тут находились Керры.

— Вся правда заключается в том, что мы держали их тут несколько недель, потом за них дали выкуп и они вернулись в Гартмор. Что еще могло тут произойти?

Дугал пристально взглянул на сестру:

— Я уверен, здесь произошло что-то очень серьезное, и именно из-за этого твои глаза стали такими грустными, какими я их никогда раньше не видел. А Маргарет — та вообще превратилась в бледную тень. Хотя ее нельзя назвать умной девушкой, все-таки с ней приятно было общаться. А теперь, когда она выходит из своей спальни, что случается очень редко, вокруг нее воцаряется такая гнетущая атмосфера, что все стараются держаться от нее подальше. Так что же у вас здесь произошло?

Сорча склонилась над своей тарелкой, обдумывая ответ. Было очевидно: Дугал уже догадался, что между ней, Маргарет и Керрами что-то произошло. И он явно хотел во что бы то ни стало докопаться до правды. В конце концов Сорча решила рассказать ему часть правды, надеясь, что он на этом успокоится. Снова взглянув на брата, она проговорила:

— Видишь ли, дело в том, что Маргарет, похоже, влюбилась в молодого Битхема Керра.

— Они были любовниками? — спросил Дугал. В его голосе явно слышалось желание отомстить за такое оскорбление, нанесенное девушке из клана Хеев.