В погоне за Кассандрой

Клейпас Лиза

– Что за балетные сражения?

– Это соревнование: кто дольше всех простоит на пальцах, при этом не опустится на пятки и не упадёт. Кассандра всегда выигрывала, – объяснила Пандора.

– В данный момент я совсем не чувствую себя победительницей, – печально отозвалась Кассандра. Она отошла в сторону и, прислонившись спиной к стене коридора, задрала подол платья до щиколоток. – Всё дело в новых туфлях.

Пандора присела на корточки, чтобы посмотреть, в чём дело, юбки её вечернего шёлкового платья лавандового цвета всколыхнулись и разметались по полу, как лепестки гигантской петунии.

Синие

атласные туфли, усыпанные жемчугом и бисером, имели узкие, заострённые носы. К сожалению, сколько бы Кассандра не пыталась их разносить, надевая дома, жёсткая кожа не смягчалась.

– О, какие красивые! – воскликнула Пандора.

– Да, это точно, – согласилась Кассандра, слегка подпрыгнув от волнения, а затем вздрогнув от неприятного ощущения. Вечер ещё даже не начался, а на пальцах и пятках уже вздулись волдыри.

– У них такие высокие каблуки, – заметила Пандора, наморщив лоб.

– В стиле Людовика Пятнадцатого, – ответила Кассандра. – Мы заказали их в Париже, так что мне приходится их носить.

– Даже если в них неудобно? – спросил Габриэль, протягивая руку, чтобы помочь Пандоре подняться на ноги.

– Они слишком дорогие, чтобы быть неудобными, – мрачно ответила Кассандра. – Кроме того... портниха сказала, что в туфлях на высоких каблуках я выгляжу стройнее.

– Почему тебя это всё ещё беспокоит? – спросила Пандора.

– Все мои платья стали слишком тесны, и потребуется много времени и денег, чтобы их перешить. – Она тяжело вздохнула. – А ещё... я подслушала, о чём мужчины сплетничают на балах и званых вечерах. Они отмечают все физические недостатки девушек, обсуждая их рост, цвет лица или размер груди.

Пандора нахмурилась.

– Почему они не считают собственные недостатки?

– Потому что они мужчины.

На лице Пандоры отразилось отвращение.

– Вот тебе и лондонский сезон: парад девушек перед свиньями. – Повернувшись к мужу, она спросила: – Неужели мужчины действительно так обсуждают женщин?

– Мужчины - нет, – ответил Габриэль. – Только глупые ослы.

Три часа спустя Кассандра, прихрамывая, вошла в тихую, пустую оранжерею. Мягкий свет отражался от неровной поверхности воды в ручье и перемешивался с тенями от папоротников и пальмовых листьев. Казалось, будто комната находилась во дворце подводного царства.

Она с трудом добралась до ступенек маленького каменного мостика и уселась в ворохе голубых шёлковых юбок. Слои тонкой ткани украшали крошечные хрустальные бусинки, которые отбрасывали блики на пол. Кассандра издала стон облегчения и наклонилась, чтобы снять туфлю с пульсирующей левой ноги.

Ужин прошёл чудесно, атмосфера была пропитана остроумием и хорошим настроением. Все искренне радовались за Уэста и Фиби, которые, казалось, пребывали на вершине блаженства. Угощения поражали воображение, начиная с фуа-гра, нарезанным крупными ломтями и разложенным на ледяных плитах в центре длинного стола. Бесконечная череда блюд идеально сочетала в себе пропорции соли, масла, копчёностей и сочности.

Но на протяжении всей этой вычурной трапезы страдания Кассандра только усиливались, поскольку жёсткие задники туфель

впились в пятки и порвали чулки. В конце концов, она решила снять обувь под столом, чтобы воздух мог свободно циркулировать вокруг пульсирующих, горящих огнём ступней.

К счастью, Кассандра сидела рядом с лордом Фоксхолом, чьё обаятельное общество помогло ей отвлечься от неприятных ощущений. Он был идеальным женихом и вёл себя очень мило... но молодой человек интересовал Кассандру не больше, чем она его.

В то время как Том Северин со всеми сложностями его характера прочно засел в её мыслях, как репейник. Он сидел на другом конце стола рядом с леди Грейс, обворожительной дочерью лорда и леди Уэстклиф. Чёрные волосы отливали здоровым блеском, а на лице сверкала широкая белозубая улыбка. Она проявляла заметный интерес к Северину, часто смеялась и охотно принимала участие в их беседе.

Северин превосходно выглядел в вечернем костюме. Фигура напоминала элегантный стальной клинок, а взгляд был проницательным и рассудительным. Он выделялся даже в зале, полном образованных и влиятельных людей. Северин ни разу не посмотрел в сторону Кассандры, но у неё сложилось ощущение, что он прекрасно осведомлён о её присутствии, но намеренно игнорирует.

Каждый раз, когда Кассандра кидала взгляд на эту парочку, еда становилась горькой и вставала комом в горле. Изначально и так не особо весёлое настроение сдулось окончательно, как остывшее суфле.

Венцом унижения стала попытка снова засунуть ноги в ненавистную обувь, когда ужин, наконец-то, подошёл к концу. Одна проклятая туфля пропала без вести. Кассандра сползла на пару дюймов со стула и как можно незаметнее принялась безрезультатно её искать.

В какой-то момент она даже подумала, не попросить ли помощи у лорда Фоксхола. Но он, вероятно, не смог бы устоять перед искушением рассказать кому-нибудь об этом инциденте, в чём никто не смог бы его обвинить, а Кассандра не могла вынести мысли, что над ней станут смеяться.

Однако, обдумывая вставшую перед ней дилемму, она поняла, что это неизбежно; над ней всё равно будут смеяться. Если Кассандра выйдет из столовой в одной туфле, слуга найдёт вторую и расскажет другим слугам, которые в свою очередь расскажут своим хозяевам и хозяйкам, и таким образом все всё узнают.

Она начала лихорадочно шарить пальцами ног под столом.

– Леди Кассандра, – тихо поинтересовался лорд Фоксхол, – что-то не так?

Она посмотрела в его дружелюбные карие глаза и заставила свои губы сложиться в подобие улыбки.

– Боюсь, что я не из тех, кто любит долгие трапезы без возможности размять ноги. – Что, конечно, было неправдой, но едва ли она могла рассказать ему о своём затруднительном положении.

– Я тоже, – быстро ответил Фоксхол. – Может быть, нам стоит пройтись?

Продолжая улыбаться, Кассандра перебирала различные отговорки.

– Как мило с вашей стороны предложить, но дамы собираются выпить чай, и я не хотела бы, чтобы моё отсутствие вызвало пересуды.

– Разумеется. – Фоксхол галантно принял её извинения и встал, чтобы помочь ей подняться со стула.