В погоне за ним
Шрифт:
— Мне очень жаль, миссис Эванс. Дженни здесь новенькая. Мы можем просмотреть запись и узнать, кто это был, — она спешит обратно в свой кабинет, и я следую за ней, надеясь, что это Джулиан забрал его. Перемотав видеозапись назад, я вижу пожилого мужчину с опущенной головой, когда Дженни разговаривает с ним. Я совсем не узнаю его и смотрю на Лекса, так как меня охватывает паника.
Этого не может быть.
Это кошмар — просто проснись сейчас же!
— Где мой ребенок? — требую я, всхлипывая, когда крик эхом разносится по кабинету.
Лекс хватает свой мобильный и набирает 9-1-1. Звук его голоса затихает, пока я пытаюсь найти номер
— Адриана?
Я всхлипываю в трубку, бормочу, парализованная шоком.
— Адриана, что случилось?
— Мой ребенок… кто-то забрал моего ребенка.
Джулиан требует сказать, где я, но я едва могу говорить, не говоря уже о том, чтобы назвать адрес детского сада. Мобильник выскальзывает из моей руки и падает на пол. С надеждой, что все это злая шутка, я поворачиваюсь к Лексу за поддержкой, но его лицо краснеет, когда он завывает на менеджера, умоляя его успокоиться, пока она безудержно плачет.
Беспомощная и испуганная, я отползаю к стене и сажусь на пол, обнимая колени, раскачиваясь взад и вперед.
Мгновением позже Джулиан врывается через парадную дверь позади полиции. Он видит меня и бросается ко мне, падая на колени. Я смотрю прямо ему в глаза, и вдруг моя кровь стынет в жилах от осознания того, что Джулиан один и без Энди. Джулиан кладет руку мне на лицо, паника, отражающаяся в его глазах, подтверждает то, во что моя голова отказывается верить — худший кошмар каждого родителя.
Кто-то похитил моего сына.
Двадцать четвертая глава
Лекс
Как родители, мы запрограммированы на защиту наших детей с того момента, как они лежат в материнской утробе. Как и в дикой природе, наши инстинкты заключаются в воспитании, заботе о наших детях и обеспечении того, чтобы им никогда не причиняли вреда, чтобы они не испытывали страданий или боли. Мы направляем их, обучаем, даем им инструменты для достижения успеха, чтобы они стали самыми лучшими людьми, какими только могут быть. Эмоции, связанные со становлением родителем, — это то, к чему ничто в жизни не может подготовить, но так или иначе, мы преодолеваем каждый день, и если есть что-то, что я знаю в своей жизни, что я сделала правильно, так это создание моих прекрасных девочек с Шарлоттой.
Энди биологически не мой сын, но он моя кровь, и с того момента, как я положил глаз на этого маленького мальчика, связь между нами была настолько сильной, что застала меня врасплох. Он — прекрасный, невинный малыш, которому всего одна неделя от роду и который пережил больше боли, чем я за всю свою жизнь.
Он потерял своего отца.
Я знал, что должен защитить его. Может, он и не называл меня папой, но я относился к нему не иначе, чем к своим собственным дочерям. Несправедливо, что у него было тяжелое начало жизни, и несправедливо, что он вырастет и не поймет, как это — называть мужчину папой.
Ни один ребенок этого не заслуживает.
Адриана обязательно должна была найти кого-то, я просто не ожидал, что это произойдет так скоро, и этим гигантским, мать его, кривым шаром, больше планеты Юпитер, был Джулиан Бейкер.
Как этот ублюдок сумел вернуться в нашу жизнь без моего ведома — это был тревожный звоночек. Я попросил Брайса еще раз проверить его биографию, и все оказалось чисто. Он был в Австралии, рекламировал
И моя сестра — я никогда не испытывал такой ненависти, как тогда, когда она сказала мне правду — не уважать моего брата, Элайджу, вернуть этого ничтожного подонка в нашу жизнь после того, что он сделал с Шарлоттой. То, что он «спас» Шарлотту и Аву в ту ночь, когда она разбила машину, не означает, что я был ему чем-то обязан, не говоря уже о том, чтобы быть благодарным за то, что он трахал мою сестру.
Но на протяжении всего этого я оставался на шаг впереди него, питаясь его слабостями и создавая соблазн. Это не совпадение, что Шарлотта была одета в этот костюм. Она выглядела сексуально, и ни один мужчина не мог устоять перед ней, особенно тот, кто преследовал ее почти год. Схватка между моей сестрой и ним стала главным событием вечера. Момент, которого я ждал — он сдался и сказал ей, что все кончено.
Я не ожидал, что буду чувствовать себя виноватым, но это чувство ударило по мне, как разрывной шар, когда я смотрел, как страдает моя сестра. Она впала в депрессию, схожую с потерей Элайджи, и вдруг я обнаружил, что отчаянно пытаюсь избежать этого любой ценой, даже если это означает, что мне придется раскаиваться во всем этом печальном эпизоде.
Этот подонок, о котором я все время говорю, ничем не отличался от других, и именно крики Энди о Джулиане стали для меня тревожным звонком, если он вообще был нужен. Мне было больно признать, что смотреть на Джулиана с Энди было больнее всего. Он заменил меня. Я больше не был тем мужчиной, о котором он просил, и его лицо перестало озаряться каждый раз, когда я входил в комнату. Возможно, он был просто ребенком и совершенно не знал, что его действия могут так глубоко ранить, но, тем не менее, моя ненависть к Джулиану выросла до совершенно другого уровня.
Я был рада видеть его спину, и убедиться, что мы с Энди восстановили наши отношения, было моим главным приоритетом. Чего я не ожидал, чего не ожидает ни один родитель, так это жить в этом гребаном кошмаре.
Энди похитили.
Полиция — это кучка гребаных идиотов, которые выплевывают свою чушь, чтобы подать заявление. Я в ярости, кричу на этих бесполезных ублюдков за то, что они не помогли нам быстрее найти моего племянника. Адриана безутешна, ее тело обмякло, когда Джулиан прижал ее к себе. Его слабые попытки успокоить ее оказываются бесплодными, так как у нее начинается гипервентиляция и рвота по всему полу.
Шарлотта бросается к ней, только что прибывшая, и они оба оказывают ей помощь.
Это все его гребаная вина.
Я не могу рассуждать.
Я не могу мыслить здраво.
Мой Энди пропал.
Шарлотта в панике и слезах стоит в окружении бумажных полотенец и ведра. Она передает мокрое полотенце Джулиану, и тот, взяв его, осторожно вытирает ей лицо. Адриана бледная, призрачно-белая, ее глаза тусклые и лишены каких-либо эмоций.
Шарлотта встает и подходит ко мне, отводя в сторону для получения дополнительной информации.