В погоне за ним

Мэи?сен Кэт T.

— Я бы не сказала, что свободные, но ты знаешь…

— А Тристан знает? — Чарли использует свой голос для допроса, очевидно, она так же шокирована, как и я, статусом отношений Эрика.

— У нас есть взаимопонимание, — говорит он категорично.

Мы оба ждем его ответа, и когда мимо нас проносится куча водорослей, я подталкиваю его: — И это…

— Послушай, мы оба молоды. Кто знает, что принесет завтрашний день? Мы оба согласились, что если кто-то из нас не чувствует того же самого, то пора двигаться дальше. Кроме того, он получил второй вызов на главную роль в этом большом голливудском

«флике», и, знаешь, слава может изменить его.

— Но разве ты не думаешь, что иногда нужно работать над отношениями? Не всегда все бывает радужно. Ладно, я не тот человек, который должен сейчас давать советы по отношениям, — признаю я с тяжелым сердцем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Эрик более спокойным тоном.

— Честно? Я чувствую себя так, будто это внетелесный опыт. Я не знаю, что случилось со мной той ночью. Ревность овладела мной.

Чарли кивает головой, потягивая чай со льдом из Лонг-Айленда.

— Ладно, очень неловко, но вот так… — она делает глубокий вдох, не сводя с меня взгляда.

— Речь идет о сравнении техники? — глаза Эрика расширились, — Я просто не думаю…

— Может, ты заткнешься и дашь мне продолжить? — Чарли ругает его, — И нет… что с тобой не так, Рик? Как я уже говорила, когда я была с ним, женщины были как слюнявые гончие, куда бы мы ни пошли, но ты знаешь так же хорошо, как и я, что Джулиан очень добрый. Он никогда бы не стал намеренно причинять боль тому, кого любит.

Она делает длинный глоток своего напитка и продолжает: — Лекс, с другой стороны, такой же в этом отношении. Женщины бросают ему в лицо стринги половину времени. Разница в том, что он высокомерный осел, а женщины, как правило, отступают, если только вы не любите всю эту чушь про альфа-самцов.

— О, да, я понимаю, — Эрик показывает указательным пальцем на свой рот, размышляя, — Но разве ты не думаешь, что они во многом похожи?

— Не смотри на меня. Ты просишь меня сравнить моего брата и бывшего парня.

— О, не ты, я имею в виду Чарли, но опять же… ладно, не стреляй в меня, но разве вам, ребята, не интересно поговорить о вашем… общем опыте?

— О, я застрелю тебя, Эрик. Иногда мне интересно, с какой планеты ты прилетел? — выругалась Чарли.

— Уран, типа да?

— Ладно, Эрик, ты можешь задать только три вопроса и Чарли, и мне, после чего мы больше никогда не будем вести этот разговор. Запираем его в хранилище, закапываем на десять футов под землю, а ключ бросаем на дно траншеи Марина.

— Что такое траншея Марина? — спрашивает он.

— Самая глубокая часть Тихого океана, который является самым глубоким океаном в мире. Вопрос второй.

— Что? Нечестно! Это был не вопрос!

— Думаю, был, Эрик, — соглашается Чарли.

Он что-то бормочет себе под нос, а потом его лицо озаряется, как будто у него в голове взорвалась лампочка: — У кого больше член: Лекс или Джулиан?

Я выплевываю свой напиток через стол, обрызгивая Эрика. Он тут же отчитывает меня, вытирая свой костюм салфетками: — Эрик, что это за вопрос? Я не хочу это слышать.

— Наравне, одинаковые, может, просто другого цвета, — промурлыкал Чарли, — Прости, Адриана, виноват ром в этом напитке.

— ОМГ, это точно моя фантазия о жарке на вертеле.

Я качаю

головой в недоумении: — Вам обоим очень повезло, что я выпила два чая со льдом «Лонг Айленд», потому что я близка к тому, чтобы схватить вон того старика и заставить его выбить из вас двоих всю дурь.

Эрик игнорирует меня, поднимая руку, чтобы привлечь наше внимание: — У меня есть еще один вопрос, и он адресован Адриане.

Я издала протяжный вздох, ожидая его неуместного вопроса: — Если бы ты увидела Джулиана снова, прямо сейчас, ты бы сказала ему, что любишь его?

Ошеломленная его вопросом, Чарли и Эрик нетерпеливо ждут, их взгляды на меня заставляют меня стесняться.

— Если бы у меня был шанс, то да, сказала бы.

Они оба сохраняют странное молчание, а затем снова меняют тему разговора на Тристана.

— Итак, Тристан подумывает о том, чтобы завести принца Альберта, — непринужденно говорит Эрик.

Разговор разворачивается в полную силу. Я пытаюсь заглушить их извращенное обсуждение пирсинга гениталий и переключаю свое внимание на толпу. Бар тускло освещен, со стен свисают прожекторы, направленные на различные произведения искусства. Они великолепны, и я не могу не быть завороженной картиной, на которой изображены обнаженные мужчина и женщина в лесу. Моему разуму не нужно туда идти, как и моим женским частям. Пора переключиться на что-то другое, и бородатая дама, проходящая мимо меня, кажется, обдает меня холодной водой. Вот это да, вот это борода! Страшно подумать, что у нее растет внизу, если она не может подстричь лицо.

Я сообщаю Чарли и Эрику, что направляюсь в бар, заскучав от их разговора. В баре я занимаю место и смотрю на меню, желая рискнуть и заказать что-нибудь новенькое. Я недолго нахожусь в одиночестве, когда рядом со мной садится молодой симпатичный мужчина. Он симпатичный, и я использую слово «симпатичный», потому что он выглядит ровесником Эрика. Меня удивляет его бесцеремонность, когда он начинает болтать, и, чтобы не показаться грубым, я внимательно слушаю.

Его зовут Ривер, и он только что переехал сюда из Техаса. Акцент у него нормальный. Не хочу признавать, но он очень сексуальный. Как и то, как он облизывает губы каждый раз, когда упоминает слово «родео». Подождите, когда Эрик узнает об этом. Он будет представлять себе чепчики и голые задницы, скачущие на быках.

Возможно, это моя проблема. Я сразу же бросилась в отношения с Джулианом и не играла в поле. Может быть, мне нужно встречаться, раскрепоститься и веселиться, но я не из таких женщин. Мне нужно думать о сыне, к тому же я безумно люблю Джулиана.

Ладно, глупый план.

На краткий миг мои глаза блуждают и быстро делают двойной дубль. Неужели? Нет, Адриана, ты просто скучаешь по нему, и это все в твоем печальном воображении. Поэтому, еще раз, чтобы убедиться, я оборачиваюсь и смотрю снова. Это он стоит в углу, одетый в темно-серый костюм и черную рубашку. Света недостаточно, чтобы разглядеть черты его лица, но все это исчезает, когда я замечаю женщину с длинными черными волосами, стоящую рядом с ним и оживленно болтающую, а он смеется и улыбается вместе с ней. Я жду, когда он повернется, и в ту же секунду мое сердце начинает бешено биться и проваливается в яму желудка.