В погоне за счастьем
Шрифт:
— И чем же закончилось это ваше развлечение?
— Руководство школы сообщило обо всем нашим родителям, нам разрешили закончить семестр, но под строгим наблюдением воспитателей, чтобы мы не попытались продолжить выпускать свою газету.
— Как на это отреагировала ваша мама?
— Не слишком обрадовалась, но Джон успокоил ее, сказав, что мальчики просто пошутили. Отец за такие проделки отодрал бы меня ремнем, а Джон только похлопал по плечу и посоветовал подумать о карьере журналиста.
— И вы сейчас действительно журналист?
— Да, продолжаю
— И тем не менее, с Сулавеси вас выдворили.
— Сдаюсь, ваша правда.
— А чем занимается Тим?
— Мой партнер по подпольной газете женился на девушке по имени Элана, он работает в аэропорту и помогает по хозяйству в своем родовом поместье Роселла Стейшн. Вечером вы с ним познакомитесь.
Ру кивнула. Сегодня, когда погода улучшилась, езда не так сильно тяготила ее, но окружающий пейзаж был чрезвычайно унылым и скудным: редкие холмы, низкорослый кустарник, камни. Тянувшиеся с одной стороны дороги огороженные участки для выпаса скота выглядели промокшими, но не зелеными. И все же Ру уставилась в окно, не рискуя встретиться взглядом с Маркусом.
— Как ваша лодыжка? — поинтересовался Маркус.
— О, все в порядке, только затекла немного.
— Мы можем остановиться, если хотите немного размяться. Заодно выпьем по чашке кофе.
— Кофе? Откуда?
— Я перед отъездом наполнил термос. Он на заднем сидении, там и кое-какая еда.
— Обо всем позаботились. Но, насколько я помню, у вас в номере не работал электрический чайник.
— А я починил его в четыре часа утра. По какой-то необъяснимой причине не мог спать.
Ру не удержалась и бросила взгляд на Маркуса, заметив при этом на его лице ироничную улыбку.
— Если у вас имеются какие-то опасения, то я могу пить кофе, не вылезая из машины, — предложил Маркус. — Более того, могу отхлебнуть кофе первым, на тот случай, если вы думаете, что я подмешал туда что-нибудь, с целью возбудить вас и удовлетворить свою страсть.
С момента разговора во время завтрака это была первая вольность со стороны Маркуса, и Ру закусила губу.
— Но вы же дали мне слово. К тому же, вероятно, вам тоже хочется размять ноги.
— Как я уже говорил, мне привычны такие поездки. Ну, так что, останавливаемся? И попытаемся позвонить?
— Да, — согласилась Ру.
Маркус остановил машину на обочине. Пока она искала на заднем сидении мобильный телефон, Маркус уже распахнул дверцу с ее стороны, чтобы помочь Ру выбраться из машины. Когда он дотронулся до нее, Ру вся напряглась, но Маркус просто внимательно посмотрел на нее, а затем шагнул в сторону и демонстративно сложил руки на груди.
В гостинице, где проживал Джон, ответили, что от мистера Париша не было никаких известий. Тогда Ру позвонила в студию, а затем домой. На студийном автоответчике не содержалось никаких сообщений, а вот на домашнем Ру прослушала три звонка от удивленных друзей, желавших узнать, действительно ли свадьба отменена.
— Ну, как дела? — поинтересовался Маркус, протягивая Ру эмалированную кружку с дымящимся кофе.
— Как и следовало ожидать. Никаких сообщений от Джона, — унылым тоном сообщила Ру. Она вздохнула и отхлебнула кофе. — Как хорошо выпить кофе, а мне и в голову не пришло взять с собой термос.
— Рад, что угодил. Если вам нужен туалет, то вокруг полно кустов.
Ру потянулась.
— Нет, спасибо. Я просто пройдусь немного, чтобы размять ноги.
Она сунула руки в карманы и пошла вперед по обочине. Под ногами хлюпала грязь, пара проезжавших машин притормозили около Ру, но она махнула рукой, чтобы они проезжали. Ру прошла уже несколько сотен метров, когда ее догнал «лендровер».
— Садитесь лучше в машину, — посоветовал Маркус, высовывая голову в окошко. — Вы создаете помеху движению транспорта. Водители надеются, что вы путешествуете автостопом, а меня наверняка принимают за волокиту. И если они увидят, что вы сели ко мне в машину, то растеряются, не зная что делать: то ли сгорать от зависти, то ли сообщить, чтобы меня арестовали. — Он распахнул дверцу.
— Может, подменить вас? — предложила Ру.
— Только не в такую погоду… черт побери! — воскликнул Маркус: струя возобновившегося дождя ударила в лобовое стекло.
Ру удивила столь бурная реакция Маркуса на погоду. В конце концов, это всего лишь дождь. Для жителя побережья он был обычным явлением, но, возможно, Маркус, обитатель внутреннего района, не привык к обильным осадкам.
Ру посчитала, что разговаривать им особо не о чем, а кроме того, она плохо спала ночью, поэтому откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Она попыталась отогнать все мысли, но в сознании всплыло напряженное лицо Маркуса, когда он наклонился, чтобы поцеловать родимое пятно на ее плече. Картина была настолько четкой и реальной, что Ру, казалось, снова ощутила кожей его поцелуй. Она поднесла руку к плечу и убедилась, что оно закрыто пуловером.
«Я хочу обладать вами везде: в кровати, в душе, на деревенской лужайке, в огне и в воде…» — вспомнила Ру. Слова эти напоминали стихотворные строчки, но вряд ли Маркус процитировал какого-то поэта, это явно были его собственные слова, шедшие из глубины души. Ру вздрогнула и легонько помотала головой, пытаясь отогнать его образ. Ничего из этого не получилось, и тогда Ру заставила себя думать о Джоне, и через некоторое время в ее сознании всплыло уже лицо Джона. Его, похоже, что-то забавляло.
«Ну, дорогая, вот ты уже и растаяла перед юным Марком. Что же ты теперь будешь делать?» — услышала Ру голос Джона.
«А что будешь делать ты?»
«Ничего, дорогая. Это твоя проблема. У меня достаточно своих…»
— Черт бы тебя побрал, Джон! — вслух выругалась Ру.
— Вот это точно, — поддержал ее Маркус с угрюмым видом. — А еще лучше, если бы черт побрал его трижды. Один раз за вас, второй за меня, а третий за все остальное.
Ру резко выпрямилась на сидении и ухватилась за ручку дверцы, потому что в этот момент «лендровер» слегка вильнул. Уже начало темнеть, непрекращающийся дождь гудел, словно водопад.