В поисках Белой ведьмы
Шрифт:
– Настолько плохо?
– Настолько, мадам, – ответил Яшлом.
Она была одного с ним роста. Я вспомнил, что ее глаза находились почти вровень с моими.
– Тогда больше не будет вопросов, – сказала она и обернулась, чтобы взглянуть на своих женщин. Они встали и ожидали ее приказания. Обе они были очень красивы, но рядом с ней казались нарисованным пламенем возле настоящего огня.
– Вы слышали, что сказал капитан Яшлом, – сказала она им. – Насмет, готов ли кувшин вина?
Масрийская девушка лукаво улыбнулась, и обе, позвякивая браслетами, исчезли между колоннами.
– Мадам, –
– Прошу прощения, капитан, – сказала Малмиранет, – но это как раз то, чего мы не должны делать.
– Ваш сын… – начал Яшлом.
Она перебила его с мягкой настойчивостью:
– Мой сын сказал бы вам, что в этом вы должны положиться на меня. Вы заметили пять дураков, обивающих пятки наверху, в Рыбном дворике? Впервые за многие годы, капитан, муж увеличил мою охрану, без сомнения, предупрежденный принцем Баснурмоном. Было бы ошибкой оставлять в саду тела охранников из Малинового дворца после того, как мы уйдем отсюда, потому что ночной патруль, обнаружив это, сразу поднимет шум. Насмет и Айсеп – сообразительные девушки. Они завели знакомство со стражниками как раз на случай вроде этого. Нам придется подождать примерно треть часа. Присаживайтесь, пожалуйста.
– Мадам, – начал опять Яшлом.
– Яшлом, – сказала она, – две прелестные юные женщины и кувшин вина со снотворным разберутся с пятью охранниками верно и окончательно. Гораздо лучше, чем ножи, которые вы со своим товарищем попробуете воткнуть в их спины, как бы тихо вы ни действовали.
– Можно ли доверять этим женщинам? – спросил Яшлом.
– Полностью.
Ее убежденность передалась и ему, он больше ничего не сказал и сел, когда она снова его пригласила. В любом случае, девушки обращались к ней «императрица» – и это не было вызвано страхом и не казалось ритуалом.
Она не обращала на меня внимания, считая меня, очевидно, подчиненным Яшлома.
Тогда спросил я:
– А как быть с охранником у ворот? Его тоже отравят?
Она обернулась и подошла туда, где я стоял, все еще не видя меня в темноте за светильниками.
– Порсуса нечего бояться. Мы с ним старые друзья. Как-то я уже покидала этот дом при его попустительстве.
Яшлом, не вмешиваясь, сидел у края террасы, и я вышел туда, где она могла меня видеть.
– Я все думал, как вам это удалось. Тогда, ночью, когда вы разыскали меня в Пальмовом квартале.
Она задержала дыхание и отступила, как будто испугалась, обнаружив меня здесь.
– Что это? – спросила она. – Вы не уехали, как я предполагала, из Бар-Айбитни?
– Вам надо спросить у Баснурмона, – ответил я, – о моем местонахождении.
Она сердито ответила:
– Не играйте словами, чудотворец. Сейчас не время. Конечно, я знала, где вы. А сейчас я должна поверить, что вы – мальчик на посылках у моего сына?
– Если хотите. Мы с Яшломом здесь для того, чтобы доставить вас в безопасности из Небесного города в Цитадель.
– Во имя Пламени, – она хмурилась и не глядела на меня, – в этой роли вы мне не нравитесь.
– Раньше вы мне верили. Поверьте и сейчас. Сорем жив. Я думаю, вы знаете почему. Но когда вы останетесь с ним вдвоем, спросите, раз уж вы неверно понимаете новости, которые вы получаете здесь, что случилось на месте дуэли.
– Если Яшлом ручается за вас, о чем говорит его присутствие здесь, я, так и быть, соглашусь.
– Вы чрезвычайно любезны, – сказал я.
– Когда я любезна, молодой человек, – ответила она, – вам следует быть начеку.
И она пошла по террасе, коротко поговорив по пути с Яшломом, и по небольшой лестнице поднялась в свои покои.
Ночь была прекрасна, и вид отсюда открывался замечательный, но сидеть и ждать, полностью находясь в зависимости от причуд капризных женщин, нам совершенно не нравилось.
Яшлом хранил молчание, но взгляд его стал выражать беспокойство. Я вскоре встал и начал ходить по террасе. Наше временное пребывание, однако, не так уж затянулось. Внезапно вбежала масрийская девушка, раскрасневшаяся и веселая, с рассказом о том, что гвардейцы Малинового дворца растянулись под кустами, явно пьяные. Айсеп, бронзовая девушка, медленно вошла следом с каменным лицом, и я подумал, не пришлось ли им дать гвардейцам чего-нибудь еще, помимо вина, того, что понравилось масрийской девушке, а другой, бронзовой, – нет. Обе прошли в комнаты над террасой, но там не задержались. Вскоре оттуда вышли три мальчика, в которых при определенном освещении можно было узнать женщин: Малмиранет и ее девушки в мужской одежде. В руках у них ничего не было.
– Мадам, эти дамы… – сказал Яшлом.
– Уж не думаете ли вы, что я брошу Насмет и Айсеп, а сама уйду, оставив их для любого наказания, которому этот боров и его наследник решат их подвергнуть? Вы же видите, что у нас с собой нет никакого хлама, которым мы могли бы вас обременить. Мы готовы – и никакой суеты не будет. – Мы должны воспользоваться лестницей и колодцем, – сказал Яшлом.
– Конечно. А иначе зачем же мы облачились в штаны? Идем, идем. Почему мы медлим?
– У вас ничего нет? Разве нет драгоценностей, которые вы хотели бы взять? – спросил я.
– Несмотря на мою бедность? Я надеюсь, что Сорем вернет мне мои богатства. – И она повернулась и повела нас через колоннаду во внешний дворик.
Ее прирученный сторож, толстый Порсус, подошел, волоча ноги, и опустился перед ней на колени, и таращился на нее с такой собачьей преданностью, что его вполне можно было принять за ее пса.
– Карета уже выехала из ворот, мадам, как вы и велели, но все остальное – как и в других случаях. Стража на воротах положила в карман взятку, но я думаю, что информация уже доставлена во дворец. Люди наследника поедут следить за вами; они думают, что вы в карете.
– Умный и надежный человек, – сказала она ему. – Я бы умерла без тебя. – В ответ этот шут покраснел и что-то пробормотал. – Вы позаботитесь о себе, когда я уйду?
– Я буду в безопасности, – пообещал он ей.
Я решил, что он – жалкий идиот, а она – коварная дура, если оба думают, что он сможет избежать подозрений в его причастности к отъезду пустых экипажей, опаиванию стражи и тому подобному. Но я не стал портить их трогательного прощания.
Примерно на час позже, чем рассчитывал Сорем, мы с Яшломом проводили трех женщин вверх по склону мимо храпящих малиновых гвардейцев и пробрались в неприглядно темный колодец под мимозами.