В поисках Чарли (в сокращении)
Шрифт:
— Я люблю ее! — заорал Рори. — Она моя дочь, чего вы от меня хотите?!
— Уймитесь, вы оба! — рявкнул Хэммилл. — Я допустил ошибку, допрашивая вас обоих. Это еще не очная ставка.
— О чем вы говорите? — выпалила я. — Если бы я не нашла в машине у Рори вещи Чарли, вы продолжали бы терять время, слушая его вранье.
— Не спешите с выводами, — прервал меня инспектор. — Нам еще во многом необходимо разобраться. Мне, например, неясно, при каких обстоятельствах вы и этот молодой человек, приятель Чарли, обнаружили труп девушки. Необходимо точно установить, какую роль
— Чушь, — сказала я. — Это тупиковый путь. Разумеется, вы должны выяснить все, что касается действий Рори. И вы должны выяснить, не беременна ли Чарли. — Судя по выражению лица Рори, он был потрясен моими последними словами. — И если да, то от кого.
— Прошу прощения, миссис Лэндри, — заговорил Хэммилл, — но в данный момент я предпочел бы сам решать, что мне делать. Чрезвычайно важно полностью прояснить картину. Поэтому я предлагаю потребовать от мистера Оутса, чтобы он дал здесь самые подробные показания. — Инспектор устремил на Рори строгий взгляд. — Поскольку не исключена возможность, что мы предъявим вам обвинения, вас будут допрашивать под присягой. Вы не находитесь под арестом и можете покинуть это помещение в любое время, а также можете потребовать помощи адвоката. Вы меня поняли?
— Да, — сказал Рори.
— Настаиваете ли вы на присутствии защитника?
— Нет. Я хочу только одного — оказать помощь в расследовании.
Хэммилл повернулся ко мне:
— Прошу вас подождать в другой комнате, пока мы тут разберемся с мистером Оутсом.
Бек проводила меня в помещение, где сидел дежурный, отвечавший на телефонные звонки. Я заметила, что в коридоре у дверей комнаты появился молодой полицейский. Видимо, ему было поручено меня караулить. Я попыталась открыть окно, но оно было заперто. Я подумала о молодом констебле в коридоре, о Бек, которая могла вернуться в любую минуту, подошла к двери и распахнула ее.
— Чем могу вам помочь? — спросил констебль.
— Где у вас туалет?
— Налево по коридору.
— Благодарю вас.
Я вошла в уборную, умылась холодной водой. Вышла в коридор и разок-другой прошлась с самым безмятежным видом мимо стола дежурного, говорившего по телефону.
— Я скоро вернусь, — обратилась я к дежурному с самой обаятельной улыбкой.
Он мельком глянул на меня и отвернулся.
Через несколько секунд я выскочила на улицу, в холод и мрак. Шла медленно, пока не свернула за угол. А потом побежала. Эшли сказала, что Роузи и ее брат живут рядом с пабом на Шелдрейк-роуд. Окна паба — он назывался «Герб Бэрроу» — были ярко освещены, из-за дверей доносились громкие голоса и смех.
В соседнем доме, выкрашенном в розовый цвет, тоже горел свет. Это хорошо, решила я, мне повезло. Я позвонила в дверь, и на пороге появился очень толстый мужчина.
Я улыбнулась как можно любезней и сказала:
— Простите, что беспокою вас. Могу ли я повидать Грэхема или Роузи?
— Роузи отсутствует, а Грэхем дома.
— Тогда передайте ему, что его хочет видеть мама Чарли Лэндри-Оутс, по важному делу.
Подойдя к лестнице на второй этаж, толстяк крикнул:
— Грэхем,
Мы прошли в комнату с камином. На полках вдоль стен разместились целые армии маленьких, ярко раскрашенных оловянных солдатиков.
— Мы с Грэхемом вместе раскрашивали их, — пояснил толстяк, проследив за моим взглядом. — Надо же было хоть как-то отвлечь бедняжку, оставшегося без матери. Тут больше двух тысяч солдатиков.
— Изумительно, — сказала я. — Грэхем устраивает сражения?
— Нет, он больше с ними не играет. Он и со мной-то почти не общается. Хотите чаю?
— Спасибо, не надо. Я ведь только на минутку.
— Привет, это вы хотели поговорить со мной? — В комнату вошел высокий и стройный молодой человек. Глаза у него были карие, как у толстяка отца.
— Я Нина Лэндри. Моя дочь была у вас на вечеринке.
— Да, один раз. — Грэхем бросил на отца насмешливый взгляд. — Ты тогда был в отъезде.
— Что за вечеринка? Почему я не слышал о ней?
— Папа, миссис Лэндри незачем слушать, как ты бухтишь. Она пришла поговорить со мной.
Отец с трудом поднялся со стула со словами:
— В таком случае оставляю вас наедине.
— Вот и хорошо, — заметил Грэхем, едва толстяк удалился.
— Я хотела бы узнать у вас, — заговорила я, — с кем Чарли проводила время в тот вечер.
— Вы имеете в виду, с кем она отсюда слиняла?
— Да, я имею в виду именно это, — подтвердила я.
— А почему вы считаете, что я обязан вам отвечать? Это была вечеринка. Люди общались кто с кем хотел.
— Чарли пропала. Она в опасности.
— Ну, я бы на вашем месте не стал беспокоиться. Она вполне может постоять за себя, — ухмыльнулся он.
— Этим делом занимается полиция. У нас каждая минута на счету. С кем бы она ни была на вечеринке, этот человек может что-то знать. Так что прошу вас, скажите мне, кто это был.
— Хорошо, хорошо! — Он замахал руками. — Если вы в самом деле хотите это знать, я скажу. С ней был тот хулиганистый малый, сын учителя, Имон.
— Имон и Чарли? Вы уверены?
— Да. — Грэхем усмехнулся. — Я уверен.
Я закрыла глаза. Попыталась вспомнить выражение лица Имона, когда он, придя на день рождения, расспрашивал меня о Чарли. Тогда я прочитала в его глазах, как мне показалось, тайную влюбленность, но сейчас я рассудила иначе. Что это было? Вожделение? Торжество? Страх?
— Благодарю вас, — сказала я. — Передайте, пожалуйста, поклон вашему отцу.
Я снова зашагала по улице.
Имон. Умный, очень одинокий мальчик, обуреваемый мрачными и беспокойными мыслями. Я всегда жалела его, но, может быть, напрасно… У меня в кармане зазвонил мобильный. Вероятно, инспектор Хэммилл и Андреа Бек приказывают мне вернуться в участок. Однако я обнаружила два послания, одно от Джексона, отправленное им еще до того, как я поговорила с ним, сидя в полицейской машине, а другое от Кристиана, который сообщал, что он все еще торчит в пробке и сможет добраться до меня не раньше, чем часа через два. И добавлял, что любит меня.