В поисках дракона

Когда я начал работать над книгой «Золото Иссык-Куля», Аман, главный участник описываемых в ней событий, просил меня не торопиться, подождать, пока он не найдет сокровища, спрятанные в киргизской земле восемь веков назад. Это должно было стать, по его мнению, кульминацией и смыслом повествования.

Я написал повесть, а клад все еще не был найден. Я думал, что вряд ли вернусь к этой теме. Все, что я хотел рассказать о древнем кладе и о его поисках, было написано в «Золоте Иссык-Куля».

Между тем многие читатели интересовались у меня дальнейшей судьбой Амана. И я сам продолжал общаться с кладоискателем и следить за продвижением его изысканий.

То, что произошло после событий, описанных в моей книге, было

Я надеюсь, что новые приключения знакомых уже вам героев привлекут ваше внимание и приподнимут завесу над тайнами прошлого.

Лето 2008 года выдалось засушливое. В Киргизии в июне часто идут дожди, по-настоящему жаркая пора устанавливается только к июлю, а в августе 40-градусное пекло сменяется устойчивой температурой около 30 градусов. В этом же году лето началось с мая. Раскаленные небеса даже не допускали намека на облака. Накопленная за бесснежную зиму и небогатую на дождь весну влага быстро испарилась из земли, и почва была иссушенная, как в бесплодной пустыне.

Была середина июня. Солнце жарило так, что асфальт в Бишкеке плыл под ногами пешеходов и под колесами авто. В двенадцать часов пополудни в небольшой антикварный магазинчик «Альвиан», расположенный в цокольном этаже большого пятиэтажного жилого дома, вошел мужчина средних лет, невысокого роста, с седоватой бородкой. Хозяин магазина встал ему навстречу.

– Здравствуй, Вадим. Что новенького в твоем заведении? – поинтересовался посетитель, явно не впервые оказавшийся в этом полуподвальчике.

– А это смотря кому что нужно, Виктор, – ответствовал хозяин, приглашая гостя пройти в торговый зал. – Посмотри сам, может, что-то и приглянется.

Виктор не спеша прошелся вдоль прилавков, уставленных всякой всячиной. Фарфоровые статуэтки теснили старые фотоаппараты, потертая фаянсовая и стеклянная посуда соседствовала с разнообразными шкатулками, часами. Иконы перемежались портретами Сталина и Ленина, под ними грудами лежали форменные фуражки, каски, патефоны и керосиновые лампы. В углах комнаты возвышались видавшие виды потертые буфеты, сплошь набитые фарфоровой мелочью: тарелками, соусниками, супницами и пепельницами. В смежной комнате были свалены в кучу пыльные, ободранные ковры – гордость хозяина. Вадим мог часами перекладывать их с места на место, то разворачивая и демонстрируя посетителям орнаменты ковров, то разъясняя слушателям, чем различается ковроткачество туркменских или узбекских, киргизских или кавказских мастеров. В подтверждение его слов о древности изделий посетителей окутывали облака пыли, поднимавшиеся от потревоженных ковров, и резкие запахи, исходившие от этих свидетелей давно минувших эпох. Они будили в воображении туманные видения дымных костров, вкруг которых сидели фигуры кочевников в мохнатых шапках.

В отдельной витрине в торговом зале была выставлена коллекция древних монет, наконечников для стрел, медных светильников и нашивок на одежду.

В небольшом кабинете хозяина находился книжный шкаф, уставленный фолиантами с золочеными переплетами: словари Брокгауза и Ефрона, Граната, разнообразные издания по антиквариату, нумизматике и археологии. Археология была страстью Вадима. В углу кабинетика, прямо на полу лежали каменные орудия: терки, пестики, жернова. В шкафу были собраны всевозможные отчеты археологических экспедиций, которые когда-либо проводились на территории Киргизии. Сам Вадим писал статьи в научные журналы, специализирующиеся по истории Центральной Азии. Это увлечение хозяина антикварной лавки и было причиной появления Виктора в его магазинчике. Осмотрев для приличия полки с разношерстным товаром, он уединился с Вадимом в кабинете, благо посетителей, кроме Виктора, в «Альвиане» не было.

Посетовав на летний зной и отдав должное прохладе полуподвального помещения, Виктор, наконец, спросил о том, что занимало его мысли:

– Вадим, ты что-нибудь слышал о Курментинском кладе?

Хозяин вскинул на собеседника удивленные глаза:

– Это о тех старателях, которые до войны нашли золотой молоток?

– Да. Ты знаешь, что сейчас один человек ищет тот клад?

– Ты имеешь в виду парня, который продал квартиру? Так он же ненормальный. Кто же сегодня так ищет клады?!

– Вадим, этот ненормальный выкопал огромный котлован, вскрыл старую штольню, которую пробили энкавэдэшники в 53 году. Ты же не думаешь, что чекисты просто так, от нечего делать рубили в горах секретную шахту? Видимо, у них была надежная информация и они всерьез надеялись отыскать сокровища. Я думаю, только смерть Сталина и последующая за ней неразбериха помешали «органам» добраться до заветного клада.

– Может быть, клад и существует, – Вадим чеканил слова, чтобы у собеседника не оставалось сомнений в его точке зрения, – но сегодня его поиски выглядят как натуральная афера. В двадцать первом веке вот так копать, как этот ненормальный кладоискатель, – чистое безумие! Подумай сам, Виктор, сейчас есть оборудование, позволяющее сканировать поверхность на глубину до сорока метров! Можно враз определить, есть ли там что-то достойное внимания или там ничего нет.

– Но такое оборудование стоит уйму денег! – попытался возразить Виктор.

Однако антиквар сказал как отрезал:

– Да твой кладоискатель потратил уже денег в два-три раза больше, чем стоит подобная аппаратура! Вот я и говорю, что его копание – авантюра и афера. Кому-то надо, чтобы парень там копал.

Виктор вышел из магазина, переполненный сомнениями. Незадолго до этого он беседовал о кладе и с другим антикваром-археологом и нумизматом Александром. Тот так же, как и Вадим, досадливо отмахнулся: «Это кто-то отмывает деньги!» На вопрос Виктора о проданной квартире и штольне энкавэдэшников Александр покрутил у виска и добавил: «Видел я этого Амана. По-моему, он помешался на кладе». Но Виктору очень хотелось верить, что Аман на верном пути, что еще немного и его рабочие отроют вход в долгожданную пещеру. Сам Аман в этом не сомневался ни на секунду. В начале мая он, встретив Виктора, заявил: «Приступаю к работам, уже достаточно тепло, и люди освободились. Думаю, что через две-три недели, самое большее – через месяц, войдем в пещеру. Будьте готовы, возможно, понадобятся спелеологи».

Прошло уже полтора месяца с начала работ, а от Амана никаких вестей... Впрочем, было несколько звонков: Аман просил найти Интернет-адреса международных аукционов и нумизматических форумов. «Вы представляете, – пояснил он, – какие мы редкости обнаружим в пещере?! Монеты, кубки, всякую утварь монашескую. Ведь, наверное, у них все из серебра было сделано. Хотя в легенде говорится, что там два клада: один золотой, а другой серебряный. И, наверное, там же драгоценные камни. Они же тогда знали им цену! Конечно, монахи их тоже спрятали. Не могли же они бросить драгоценности на разграбление врагам? Мне сейчас основной, золотой клад найти надо. Он уже близко, я его чувствую, и сны мне снятся, что вот он уже передо мной, а, открою глаза, ничего нет, потом долго заснуть не могу. Все мысли вокруг клада вертятся». Виктор, слегка шокированный одержимостью Амана, пытался успокоить кладоискателя и шутил: «Ты сначала найди клад-то, а аукционы и покупатели сами тебя найдут. А может быть, нет там никакого клада? Может, лежит он где-нибудь в другом месте?» Но Аман был уверен, что клад спрятан именно в Курментинском ущелье и что он его скоро найдет...