В поисках Минотавра (сборник)
Шрифт:
– А что мы всё-таки инспектируем? – спросил я.
– А ты как думаешь?
– Если честно, не представляю.
– Да ну! – он хитро улыбнулся.
– Нет, правда. Я прекрасно понимаю, что слово «инспекция» заставляет наших чиновников вставать на цирла и подобострастно заглядывать в глаза, виляя верноподданнически хвостом. Вот только всё это… не то.
– А что ещё ты понимаешь? – шутливым тоном, за которым скрывался серьёзный интерес, спросил дракон.
– А ещё понимаю, что всё, что ты рассказал про сумасшествие нашей планеты, независимо от того, правда это или нет, ничего для нас ровным счётом не значит. А раз так… – я развёл руками.
– Очень хорошо. Продолжай.
– Мы с тобой то и дело едим, пьём, развлекаемся с женщинами, словно вырвавшиеся в Турцию торговцы.
– Давай без сравнений, – обиделся он. – Ваши туристы…
– Извини, – перебил я, – я слишком пьян, чтобы фильтровать каждое слово. Так вот, ты же не вырвавшийся на свободу клерк, а раз так, то всё должно иметь второй, непонятный мне смысл, который…
– А ты, значит, жратвой и бабами насытился, и теперь тебе смысл подавай, да не просто смысл, а настоящий, с большой буквы. Смотри, чтобы от добродетели несварения не получилось.
– Нет, но я вижу… я чувствую, что у тебя туз в рукаве.
– Тут ты прав, – посерьёзнел дракон. – И раз догадался, расскажу.
Не знаю, откуда взялась традиция, но раз в сто лет мы приходим в ваш мир, чтобы дать шанс одному из вас взойти по лестнице экстаза. Это очень сложная, многоуровневая конструкция, на которой очень легко потерять ориентиры. Еда, наркотики, алкоголь, секс, любовь, мистический экстаз, экстаз власти, экстаз унижения, экстаз творения, отречения, преодоления себя, мистический экстаз, религиозный, дзенское просветление… Всё это разные виды экстаза, разные маршруты, разные пути в поистине бескрайнем лабиринте, пройти который можно, ориентируясь на свой внутренний свет. Вот мы и пытаемся найти твой источник внутреннего света, а потом заставить гореть достаточно сильно, чтобы осветить путь хотя бы на шаг вперёд. Этого вполне достаточно…
– Погоди, – перебил я. – Не хочешь же ты сказать, что то, чем мы занимаемся…
– А почему нет?
– Но разве к этому приходят не через молитву, йогу, медитацию и аскезу?
– Для кого-то и это может служить источником экстаза… Вообще у вас какое-то странное отношение к счастью. Везде только и слышишь: поступай так-то и так-то, думай о том-то и о том-то, делай так, и не иначе, и будь от этого счастлив. Как будто можно быть счастливым по принуждению или следуя чьей-то прихоти. Общим у людей может быть только горе, тогда как счастье… у каждого своё. И чтобы его открыть, нужно заглянуть глубоко в свою душу – с тем, чтобы понять, что в действительности тебе надо, что есть твой экстаз или твой путь с сердцем, если этот термин тебя больше устраивает. А для этого нужно обеспечить тылы, которые и создаются удовлетворением сначала житейских потребностей. Ведь если ты, скажем, будешь думать только о бабах, то куда бы ни пошёл, станешь с ума сходить от сексуальных видений, и если не начнёшь дрочить, свихнёшься, как те святые, которых дьявол якобы искушал всяческими суккубами.
– Делай, что хочешь, таков закон? А если я сопьюсь или сторчусь с такой философией?
– А также вляпаешься в какую-нибудь веру или атеизм? Значит, либо именно это тебе и нужно, либо ты не сумел заглянуть в свою душу. В любом случае ты хотя бы сделал попытку быть счастливым. К тому же я здесь для того, чтобы тебя немного подстраховать.
– То есть, мы с тобой как мастер и ученик дзен?
– Не пори чушь! Популяризаторы давно так опошлили дзен, что он стал одним из направлений эзотерического туризма, этакой пелевинщиной.
– А мне нравится Пелевин. Не всё, но…
– Как хорошая развлекалочка на мистические темы.
– Ну да.
– Тут я с тобой не спорю, однако…
Дракону не дали договорить. К кафе подъехала совершенно неуместная чёрная машина с тонированными стёклами, из которой вышли двое крепких парней.
– Пойдём, она ждёт, – сказал один мне.
Я, как на последнюю соломинку, посмотрел на дракона, но тот развёл руками.
– Ты сам согласился пройти лабиринт, – сказал он.
– Так это был не сон? – не знаю, на что надеясь, умоляюще спросил я.
– Ты сам должен решать, что явь, а что видение, – ответил дракон.
Наверно, если бы я не сел в чёртову машину, парни повели бы меня силой, хотя кто знает, как в этом случае развернулись бы события. Проверить я не рискнул. Меня втиснули на заднее сиденье, между парнями. Услышав винный запах изо рта, один молча протянул жвачку.
– Спасибо, – сказал я, но он не отреагировал.
Ехали мы недолго: минут десять-пятнадцать.
На этот раз она приняла меня во дворе милого двухэтажного сельского домика для богатых дачников. Сидела за столом и задумчиво перебирала какие-то бумаги. Конвоиры подвели меня к столу, затем молча, как на параде, развернулись и пошли прочь. Она подняла глаза, посмотрела на меня, и я вновь оказался в роли кролика перед удавом.
– Садись, – пригласила она, кивнув на траву у ног.
Я сел. Тогда она закинула ногу за ногу и качнула ножкой в белой туфельке в мою сторону. Поняв, что требуется, я склонился и поцеловал туфлю. При этом моё «я» совершенно не хотело участвовать в клоунаде, но телом управляло не оно.
– Пришло время показать, на что ты способен, – сообщила она.
– Приказывайте. Я сделаю всё, – прошептали губы помимо моей воли.
– Держи, – она бросила фотографию, которую я поймал.
На фото была миловидная женщина, чуть старше сорока. Потухшие глаза выражали грусть и вековую усталость.
– Хотите, чтобы я её убил? – заикаясь от ужаса, спросил я. Причём меня не столько пугала необходимость кого-то убить – я никого не убивал и совершенно не представлял, каково это, – сколько страх перед последующим наказанием.
– Ну, зачем сразу убить, – она улыбнулась улыбкой хищницы. – Ты должен её трахнуть.
– Соблазнить?
– Да нет же, войти в квартиру, дождаться и трахнуть, когда она войдёт.
– Но… я не знаю…
– Кирилл позаботился обо всём. Тебе остаётся выполнить приказ. Или хочешь отказаться?
Я, моё «я» хотело отказаться, но тот, кто управлял моим телом, поспешно ответил.
– Я выполню всё, госпожа.
– Тогда действуй, – приказала она, и вновь качнула ногой в мою сторону, давая понять, что аудиенция закончена.
Поцеловав на прощанье туфельку, я встал и пошёл к поджидающим возле машины парням.
На этот раз на заднем сиденье сидел один. Пока мы ехали, никто не проронил ни слова. Когда машина остановилась возле новостройки, сидящий рядом мужчина дал мне ключи и сказал: