В покоях Синей Бороды
Шрифт:
– Скажите правду, мистер Тревор…, - начала разговор Нэнси.
– Прошу, зовите меня Алан, - перебил он.
– Хорошо. Алан, Вы ведь провели какое-то время, расспрашивая жителей Полпенни, ну, чтобы раскопать какие-то материалы обо мне.
Репортер сконфуженно улыбнулся.
– Я ведь так зарабатываю себе на жизнь, мисс Дрю
– Прошу Вас, зовите меня Нэнси. Я только хотела спросить, есть ли у Вас какие-нибудь идеи по поводу того, почему местные жители не разговаривают с леди Пенвеллин?
Сначала
– Значит, это все правда? Я не знал этого.
– А Вы достаточно местный для них, чтобы они Вам доверились и рассказали обо всем?
Алан Тревор засмеялся.
– В Корнуолле сложно об этом говорить. Сам-то я родился и вырос в Маузхоле[26], где, по легенде, родился последний, говорящий на корнском языке человек, но это все же не то же самое, что родиться и жить в Полпенни. Но я попробую что-нибудь разузнать.
Нэнси решила попытать удачи еще раз.
– Когда будете делать это, не могли бы Вы быть так любезны и проверить для меня одну бредовую историю, на которую я наткнулась в таблоиде под названием «Факел С. К.[27]». Она касается местной ведьмовской секты. Вы сможете узнать, кто написал статью, и зачем?
В глазах Тревора вспыхнул интерес. Нэнси знала, что сейчас он мысленно связывает ее вопрос с событиями, произошедшими у здания подъемной машины.
– Как говорят там у вас: «Замётано, Нэнси!».
***
Возвратившись к замку Пенвеллинов, Нэнси заметила экскурсионный автобус, припаркованный во внутреннем дворе. Облаченный в униформу гид вел за собой группу туристов прямиком в замок, и Нэнси тут же примкнула к ним. Выученные гидом наизусть истории о замке и его прежних обитателях могли бы заинтересовать Нэнси, но у нее в планах было кое-что другое. А поскольку гид бубнил без остановки, девушке легко представилась возможность отбиться от группы. Несясь по ветвистому коридору, она направила свои стопы прямо к таинственной закрытой двери. В числе многочисленных детективных навыков юной сыщице было подвластно искусство открывания замков, и в случае необходимости она могла вскрыть обычный замок.
А вот этот на крепкой дубовой двери, окованной железом, явно сопротивлялся всем попыткам девушки взломать его. Это был, очевидно, очень сложный и уникальный в дизайне замок, чтобы поддаться обычной отмычке. Нэнси уже собиралась положить свою отмычку обратно в сумочку, когда заметила кое-что странное – на отмычке блестели капельки смазочного масла для замков!
«Так, так, так, - пробормотала сыщица, - похоже, кто-то совсем недавно побывал в этой таинственной комнате».
Возвращаясь обратно в фойе, Нэнси услышала, как ее зовет дворецкий Ландрет.
– Ах, мисс Дрю, Вы прибыли как раз вовремя! Один джентльмен желает поговорить с Вами по телефону.
– А он назвал свое имя?
– Мистер Ланс Уоррик,
Нэнси вздернула подбородок, ее сапфировые глаза словно превратились в две маленькие льдинки.
– Пожалуйста, попросите его, чтобы он больше сюда не звонил.
– Как скажете, мисс Дрю.
Лиза услышала их разговор и догнала Нэнси на лестнице.
– Не стоит из-за этого расстраиваться, Нэн, - посоветовала она, приобняв подругу.
– Да я и не расстраиваюсь. Просто, я встретила его в деревне, Лиза, и… это была не самая приятная встреча. Скорее всего, я сама виновата.
– Забудь об этом. Кстати, сегодня вечером приедет Этель. Она обещала устроить нам спиритический сеанс.
– Спиритический сеанс! – Нэнси с удивлением взглянула на подругу, – Ты, что же, считаешь, что она обладает экстрасенсорными способностями?
– Хороший вопрос. Все, что я могу сказать, это то, что она впадает в экстатический транс и рассказывает мне и Хью довольно странные вещи. Короче, это просто будет забавно.
Нэнси отнеслась к этому с недоверием. Тем не менее, девушка-детектив решила поучаствовать в эксперименте: чета Пенвеллин и двое их гостей расположились вокруг маленького столика в гостиной после ужина. Единственным источником света в комнате были две свечи, сияющие на каминной полке. Этель Босинье специально принесла с собой запись с музыкой, создающей нужную атмосферу для сеанса. Запись поставили проигрываться в старинный фонограф, который сохранился в замке. Мелодичное, но в то же время пронзительное сопрано под звуки валлийской арфы-трехрядки – от этой музыки Нэнси испытывала необъяснимый страх.
Внезапно с губ Этель Босинье сорвался слабый стон. За стоном последовал голос, женский голос, совсем непохожий на энергичный, немного хрипловатый голос бывшей учительницы:
– Нет, я не ведьма! Ты лжешь, злой мерзавец! Можете пытать меня, сколько хотите, но я никогда не признаюсь! Это все гнусная ложь!
Нэнси почувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей. Ее взгляд встретился с глазами Лизы. Даже в полутьме, девушка заметила, что ее подруга побледнела и беспокойно ерзала на месте. Обе девушки занервничали, когда голос, исходящий из глотки Этель сменился диким, пронзительным, затяжным криком!
Музыка прекратилась, иголка фонографа беззвучно щелкала по канавке. Хью вскочил на ноги. Он поднял ручку фонографа и включил свет. Этель Босинье открыла глаза. Лиза и Нэнси держали ее за руки, поглаживая женщину по спине.
– Что случилось, Этель? – мягко спросил Хью.
– Я… я не уверена, - хрипло выдохнула она, ее голос дрожал, - У меня было жуткое видение!
– Что ты видела?
– Я видела страшное рогатое существо, будто дьявола самого! Он… он бросался огненными стрелами… в меня… и в Нэнси!