В понедельник я убит…
Шрифт:
Карен тем времен поинтересовался через плечо:
— Ну что, все готово?
Один из его охранников промычал:
— В натуре, босс.
Карен качнул рукой в мою сторону, и все тот же охранник, взяв со стола бутылку с коньяком, приблизился ко мне. А тот, что стоял у меня за спиной, рванул мою голову за волосы вверх, и зажал пальцами нос. Прием безотказный. Нет, конечно, некоторые умники считают, что при этом можно дышать со стиснутыми зубами. А вот хрен. Язык не позволяет. Его непременно нужно вытолкнуть наружу. А значит разжать челюсти. Что от меня и требовалось. И мне в глотку тут же полилась обильная и ароматная струя коньяка. Влили почти всю бутылку, я мгновенно
— Ты извини, дорогой. Придется тебе отметину поставить. Ведь не может же быть так, что ни один из троих не засветил тебе между глаз. До встречи в суде, малыш. Поверь, я буду самым дорогим свидетелем на твоем процессе. И у тебя будет уникальная возможность писать яркие репортажи из-за решетки о суровых буднях российской зоны.
Охранник Карена с наслаждением выполнил свой долг. Коротко хекнув, он нанес мне прямой правой в глаз, и я отключился вторично за это утро…
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на полу в двух шагах от мертвого Дамира. Чуть поодаль лежали оба его охранника. Больше в комнате никого не было. Пока. Приходя в себя, несмотря на муть в глазах и шум в башке, я стал лихорадочно соображать. Первым делом следовало привести себя в чувство. Отбросив зажатый в руке "ТТ" я попытался подняться на ноги. Не получилось. Уже сказывался алкоголь практически натощак и отменный удар в лицо. Правый глаз саднило, и из рассеченной брови явно сочилась кровь. Тогда я вспомнил, что тоже имею непосредственное отношение к приматам, и просто пополз на карачках. Картинка была та еще, надо полагать. Если б кто наблюдал со стороны, животик бы от смеха надорвал.
На мое счастье, санузел обнаружился на первом же этаже, и долго плутать на четвереньках мне не пришлось. Хорош бы я был, если бы менты застали меня в таком состоянии и позе. Стопроцентно очевидная картинка: три трупа в гостиной, рядом с которыми пистолет с моими пальчиками, и пьянущий подозреваемый в позе "зю". Единственный подозреваемый…
С трудом преодолев порожек туалетной комнаты, я дошкрябался до унитаза, и применил классический метод: два пальца в глотку. Уже после первой попытки из меня хлынул Ниагарский водопад коньяка с остатками не переваренных еще бутербродов, сознание стало восстанавливаться, и пелена перед глазами постепенно рассасывалась. Видимо, в отключке я пролежал минуты три, не больше, и весь коньяк не успел полностью всосаться в кровь. Можно условно считать, что я получил не больше двухсот граммов алкоголя в кровь. Для меня это не предел.
С этой счастливой мыслью я и стал принимать вертикальное положение, цепляясь все еще трясущимися руками за унитаз. Шагнув к ванной, я открыл кран, и обильно полил свою дурную башку ледяным душем. Подействовало почти мгновенно. И ясность ума вернулась, и инстинкт самосохранения проснулся, и заверещал в полный голос. Надо было немедленно убираться отсюда. Наверняка с опергруппой приедет заряженный Кареном человечек, и уж он то не позволит мне написать явку с повинной. Да и вообще будет держать Карена в курсе. И Никите пока сдаваться я тоже не могу. Он будет обязан для начала посадить меня в камеру, а уж потом разбираться. А пока будет разбираться, нет гарантии, что мне там будет комфортно и, главное, безопасно. Не напрасно Карен намекнул на репортажи из-за решетки, ох не напрасно. И рассказы Зайчика о провокациях, устроенных ему Кареном в зоне, тоже не добавляли оптимизма.
Уже на своих двоих я вышел из ванной, зачесывая назад мокрые волосы, и вернулся в гостиную. Первым делом обшарил карманы охранников Дамира, и у одного из них обнаружил свой мобильник и ключи от машины. Потом тщательно протер все места на мебели, полу, дверях и дверных косяках, где могли остаться мои отпечатки. В ванной я это сделал еще перед выходом. Хотя это, скорее всего, мартышкин труд. Сейчас, в спешке, протереть все места, куда я мог прикоснуться, просто нереально. Оставалось только надеяться на невнимательность и профессиональную небрежность криминалистов.
Взгляд мой зацепился за папку, из которой Дамир мне подавал бумаги. Она так и лежала на подоконнике, куда ее небрежно бросил Дамир. На всякий случай я ее прихватил. Тем более что там находились не только ксерокопии протокола и признаний Летунова, но и еще какие то бумаги. Учитывая важность бумаг показанных мне Салиховым, не исключено, что и остальное содержимое папки представляет из себя нечто важное. Только смотреть было некогда, я решил это сделать позже. Застыв на пару секунд посреди гостиной, я осмотрелся. Кажется все…
Нет, не все. Взгляд прямо таки притягивал брошенный мной на пол пистолет. Все же у оружия на мужчин имеется магическое влияние. А в моей ситуации — тем более. Но брать паленый "тетешник" было бы верхом безумия. Но и без оружия в такой ситуации лучше не оставаться. Кто его знает, как все еще повернется? Чутье мне подсказывало, что все еще только начинается, и следует быть предусмотрительным. Поэтому я без зазрения совести позаимствовал ствол у одного из охранников Дамира, который тот так и не успел вынуть из наплечной кобуры. На мое счастье, у обоих оказались классические итальянские "Беретты-92" с магазином на пятнадцать патронов. Так что с учетом запасных у меня солидный боезапас аж в шестьдесят патронов. Которые, хочется надеяться, мне не понадобятся. Ну, и чтобы обезопасить себя от возможных притязаний ментов, на случай задержания и проверки, я тут же накатал на листке из блокнота заявление, что ствол нашел, несу сдавать… Ну, и так далее. Безотказный прием с середины девяностых. От уголовной ответственности освобождает начисто. Бандюки его очень широко использовали. Тут главное не забывать каждый день писать свежее заявление с новой датой.
Все. Пора сваливать. Менты появятся вот-вот, если верить Карену. А не верить ему нет оснований. Бросив прощальный взгляд на Дамира, я тяжело вздохнул. И не потому только, что потерял такого союзника, с которым можно было бы дружить против Карена. Все же он мне стал немного симпатичен, хоть и бандит. Прими Аллах его душу…
Прежде чем выйти из дома, я оглядел ухоженный дворик перед коттеджем Дамира. Никого. Возле гаража на площадке стоили два "Мерседеса". Машины "скорой", конечно же, нет. Оно и понятно. Зачем бы бойцы Дамира повезли меня на ней прямо до дома Дамира? Перегрузили в "Мерседес" где-нибудь в городе, а "скорую" бросили в переулке. Наверняка была угнана.
Что происходило на улице, я видеть не мог из-за глухого, почти двухметровой высоты, кирпичного забора. Но, судя по тишине, там еще не суетились опера и "омоновцы". Проскользнув через двор, я выглянул в щелку между створками ворот. Пусто и тихо. Распахнув ворота, запрыгнул в свою "Ниву", завел движок, и неторопливо выехал со двора. Если кто и увидит, так все равно увидит. А давать пищу для размышлений паническим бегством ни к чему.
Выруливая из поселка на трассу, я соображал, что необходимо сделать в первую очередь. Хотя чего тут соображать? Конечно же, прежде всего, следует обезопасить Ульянку. Потому что она единственный дорогой мне человек в этом городе, которым Карен может на меня надавить. Отправить ее, как и планировал, к тетке, под Питер. Пока одну. Потому что сам я сейчас уехать никак не могу. Во-первых, с таким хвостом. И, во-вторых, кто же тогда остановит Карена? Тут, как нельзя кстати, подходит девиз родных войск: "Никто, кроме нас". Вот только с Ульянкой ох как непросто. Поперечная она до ужаса. Начнет расспрашивать, отнекиваться, характер свой показывать. Еще и на дыбы встанет. Дескать, у меня работа, карьера…