В прятки с отчаянием
Шрифт:
Бросив полотенце на стойку, решение я приняла быстро, чтобы не успеть задуматься и отговорить себя от этого. Комендантский час, ночь и все остальное это, конечно, прекрасно, но, может, если на часок, после отбоя… Никто и не заметит…
*
«Думаю о тебе», — неожиданно настигает меня голос Риза, и я понимаю, что не спится сегодня не только мне.
«А я о тебе», — отвечаю ему, осторожно поднимаясь по круглым лестницам холла Эрудиции. Лифт использовать опасно, можно попасться, а я так безумно соскучилась, что сбежала к нему из Бесстрашия. Ну, а что? Если я днем здесь появляюсь,
«Люси… я сейчас многое отдал бы, чтобы увидеть тебя», — я не могу видеть этого, но почти физически ощущаю, как он тяжело вздыхает, и непроизвольно улыбаюсь до ушей. Подожди чуть-чуть, у меня для тебя сюрприз.
«Что, например?»
«Ты только попроси…»
«Я хочу поцелуй. Прямо сейчас», — дразняще подтрунив, тихо ступая, я выворачиваю в нужный коридор, в конце которого дверь в комнату Риза.
«Люс…» — тянет он так мягко и вдруг удивленно осекается: «Ты что, в Эрудиции?»
Ох! Я так и застыла на месте от неожиданности, судорожно оглядываясь. Но вокруг ни души, все давно спят. Как же он понял?
«А… откуда ты знаешь?»
«Я тебя чувствую, ты близко. Что случилось? Почему ты здесь?»
«У меня тут одно дело».
«Что за дело? Где ты?» — и голос становится неподдельно взволнованный. Давай поиграем? Скользнув в ближайшую кладовку и притаившись там, отсылаю ему в ответ:
«А ты найди меня».
«Люси, что за игры? Ты скажешь мне, что произошло, почему ты среди ночи оказалась в Эрудиции?»
«Ну… И почему я думала, что ты обрадуешься возможности увидиться? Странно, а мне показалось, только что кто-то готов был что угодно отдать, чтобы…»
«Люси… Я просто волнуюсь. Где ты?»
«А вот не скажу теперь. Еду домой!»
«Подожди!» — а затем из коридора послышались тихие шаги. Интересно, а где он меня искать собрался? «Люси, не молчи, ну где же ты… Я рад, что ты приехала, просто думал, что-то случилось!»
«Случилось, конечно, случилось! Я соскучилась! А ты, видимо, нет…»
А когда шаги стали приближаться, показываю ему образ лестницы, ведущую к административной части.
«Люси! Ну конечно, я соскучился! Ты одна приехала? Что ты мне показываешь, я от тебя явно удаляюсь!»
Я замолчала и закрылась, пытаясь понять, что же такое я ощущаю? Как-то не была готова к тому, что он все воспримет вот так, и думала вчера, когда в зале пейзажей, он готов был сжечь меня глазами, что план пробраться в Эрудицию втихаря — гениальная идея. А он… Одна не одна… Что случилось…
«Люси, тебя тут нет. Ты специально меня запутываешь? А сама прячешься где-то?» — ага, догадался, кажется. И тут же получил еще один образ помещений Эрудиции. «Что происходит? Люси, ответь мне! Куда ты мне показываешь? Да что такое, Люси, зачем ты так делаешь?» — не найдя меня и там, он уже волнуется. Зовет, требует. «Ну же, Кнопка, не молчи!»
«Если и правда чувствуешь, то обязательно найдешь!» — перебежав в его комнату, вскрикиваю я мысленно, прячась за дверью. А через несколько минут послышались приближающиеся по коридору шаги.
«Люси… Это что, игра такая?» — дверь распахивается, и в полумрак комнаты врывается мужчина, делает несколько широких шагов и замирает оглядываясь. Заметил меня, глаза с позолотой в радужке, сейчас мерцают еще ярче.
— Да, — выдаю я, а губы против воли растягиваются в лукавой улыбке. — В прятки.
— Вот ты и попалась! — пара стремительных шагов и сильные руки сгребают меня в охапку, приподнимая вверх. — Теперь ни за что не отпущу! — многообещающе вывел он вкрадчиво. Улыбается, плавно приближаясь к моему лицу, кажется, что у меня сейчас сердце остановится. Губы пересохли окончательно. В глазах его целая бездна нежности и немножко тревоги, в которую я проваливаюсь и лечу… лечу… — Люси, я так соскучился, — вышептывает он, не отпуская меня, и целует. Неторопливо, нежно, изо всех сил пока еще сдерживаясь. Мои губы приоткрываются навстречу, отвечают на ласку. Боже, сколько мы этого ждали! Влажные теплые прикосновения становятся напористыми, губы прихватывают снова и снова, уже жадно, яростно, взахлеб, не отрываясь до тех пор, пока сердце не начинает рваться из груди, а нехватка воздуха чуть не разрывает легкие. Он отстраняется, жадно вдыхая, сильные руки обнимают меня, прижимая к твердому, поджарому телу, я оплетаю крепкую шею руками, притягивая к себе, касаясь его коротким поцелуем. Сердце стучит беспокойным набатом. Проведя носом по его шее, шумно дыша и втягивая теплый запах мужчины, его собственный, терпкий, какой-то особенный, я снова заглядываю в позолоченную радужку глаз.
— А что мне еще оставалось делать, если за мной везде приглядывают и шага ступить не дают?
— Люси, — взвинчено и немного хрипло прошептал Риз, тяжело вздохнул и брови его нахмурились. Погладил меня по щеке кончиками пальцев. Подрагивающие от возбуждения руки, рывком припечатывают меня в стену комнаты, а Риз зарывается носом в мои волосы, сбивчиво выдыхает, заметно успокаиваясь, но теперь еще и чуть-чуть злиться. — В Бесстрашии точно все хорошо? И ты приехала одна, среди ночи, просто чтобы увидеться со мной?
— Тебя это удивляет?
— Удивляет? — он заглядывает мне в глаза, ухмыляясь одним уголком губ. Я медленно сползаю вдоль его тела, не размыкая объятий, становясь ступнями на пол. — Ты подвергаешь себя опасности, а меня должно это удивлять? Меня больше удивляет, зачем ты меня по штаб-квартире гоняла? — тихонько смеется он, касаясь легкими поцелуями виска, щеки, шеи. — Не делай так больше, — такой искренний, открытый, самый настоящий. Склоняет голову так, что наши лбы соприкасаются и мне захотелось перецеловать каждый сантиметр его лица, искаженного неподдельным беспокойством и обожанием.
Поймав его руку, убирающую с лица мои волосы, я прихватываю губами пальцы, один за другим… а потом ладошкой забираюсь под футболку, проведя по напряженному торсу, по которому волнами катится озноб, приподнимаю ткань, оголяя красивое тело. Одежда летит в темноту. Погладив дрогнувшую под прикосновениями грудину, и без того ходящую ходуном от неровного дыхания, прижимаюсь губами к подключичной впадинке, и к плечу, чтобы слегка прикусить покрывающуюся мурашками кожу.
— И вот так больше не делать? — он с шипением втягивает в себя воздух, сквозь плотно сжатые зубы, когда мои губы жадно проскальзывают по его шее, прихватывают, а потом проводят языком по бьющейся там венке, и отправляются выше, к мочке. Горячие ладони притискивают мои бедра, сильнее вжимая в свои, заставляя дрожать от предвкушения каждой клеточкой. — И так тоже не делать? Отвечай! — требую я, поднявшись на мысочки и забираясь языком мужчине в ухо. Он ежится, резко вздрогнув. Дышит учащенно.