В прятки с отчаянием
Шрифт:
Эмоции ослабляли, заставляли чувствовать себя несовершенным. Какая-то недалекая, премерзкая самка способна вызвать в нем то, что делало его таким же примитивным. Нужно срочно обо всем забыть, отрешиться и никогда больше не позволять этому взять контроль над собой. Почему он это позволил? Почему?
Сначала была интересна ее реакция, и то, с какой легкостью он взял контроль над ее разумом. Она плыла и плавилась в его руках — конечно, он знал, что мужчины-примитивные делают со своими самками, со станции ему приходилось наблюдать за ними, да и попав на планету, он многое видел и изучал. Но никогда бы не подумал, что сам способен на такое. Когда все изменилось? После первой зачистки осталось ощущение того, что он что-то потерял или упустил. Он помнил, что произошло в камере, но так, будто прочитал об этом в книге. Эмоции и ощущений не осталось, вместо них поселилась пустота, будто кто-то стер ластиком рисунок, и осталось белое пятно. Теперь же, это пятно наполнилось такими красками, что становилось не по себе от их яркости и резало глаза.
Воспоминания пытали его — влажные губы девушки, жарко шепчущие его имя, тонкие пальцы, прикасающиеся к линии волос на пределе нежности, мягкая кожа, обладающая неповторимым ароматом, пробуждающим потаенные бесконтрольные желания… Он так погрузился в эти ощущения, что в какой-то момент ослабил свое воздействие на нее, и самка пришла в себя. Это она заставила его ослабеть, это она сделала! Он точно знал, вторжения в его голову не было, но факт налицо — все что ниже пояса горело огнем, а в паху разлилась истомная тяжесть и напряжение не проходило, как он ни старался отвлечься. Как же это унизительно, он, человек с неограниченными возможностями… пытался выровнять дыхание, подавить похоть, взять себя в руки… и ни хрена не выходило. Без контроллера непросто. Совсем непросто…
Метнувшись к шкафу, он достал заветные ампулы… и с ужасом обнаружил, что они все пусты. Их было двенадцать. Двенадцать! Когда он успел все использовать, да он за всю свою жизнь не делал столько зачисток, сколько провел за последние четыре месяца… Черт возьми, да это просто… Пустые склянки полетели в стену, взрываясь всплеском звенящих осколков, а из груди вырвался низкий вскрик, и если бы гнусно ухмыляющийся в коридоре Билли видел Зейна, он поразился бы той гамме эмоций, исказившей обычно застывшее безучастной маской лицо.
«Все они горят на бабах, и я в том числе, — думал главарь стервятников. — Какой бы ты ни был супер-урод, всегда найдется баба, что возьмет тебя за яйца…»
Зейн все еще наводил жуть на Уотерса, однако… Тот, о котором думали, что он не имел абсолютно никаких слабостей, оказался не таким уж стойким и у него есть то, на что можно надавить и использовать себе на выгоду. А выгоду Билли любил. И никогда не упускал возможности сыграть на чужих слабостях. Тем более что это был хороший способ отомстить за все те минуты страха и унижения, которым подвергал его безупречный. Раз уж так запал на эту девку, нужно позволить ей сбежать, а когда ее поймают, можно не ставить в известность напыщенного ублюдка и просто пустить ее на сторону. Сбежала и сбежала, сам виноват, надо было сразу с ней разбираться. А еще лучше будет пристрелить ее при поимке, и вот тогда Билли сможет полностью насладиться своей местью…
*
Зейн не приходил больше… Сколько уже? Она снова потерялась во времени. Наверное, безупречный что-то задумал, чтобы потрепать ей нервы и поиздеваться над сознанием девушки. Он мог бы ее больше и не пугать. Под одним лишь взглядом холодных, лишенных выражения глаз, она бы сама скорчилась, скуля и подвывая. Хотелось бить кулаками равнодушные решетки, рассекая руки в кровь. Может, хоть так удалось бы заглушить боль, что рвала душу? Вот только, все равно не сбежать отсюда. Это понимание въелось в нее намертво вместе со сводящим с ума страхом. Страхом, что сегодня или завтра он вновь придет. И все повторится.
Но он как в воду канул. Зейн знал, что задумал Билли, но не показывал этого. Еще не время использовать главаря стервятников как разменную монету, он пока нужен. Но и самке навредить он не позволит. Пока. Нужно во всем разобраться, вот только на холодную голову, а для этого нужно срочно достать зачищающий раствор. Он больше не позволит никому и ничему превратить его в обычного примитивного, однако прежде всего нужно вернуть полный контроль над своими эмоциями. Но несмотря на всю свою решимость и отстраненность, Зейн все время то и дело возвращался мыслями в трюм, туда, где сидела девушка и перебирала свои печали.
Господи, как же она устала и бояться… и ждать… Сколько этот ужас еще продолжаться будет? Так солнце увидеть хотелось, подышать свежим воздухом, побыть свободной… Вернуться домой, обнять родных и выплакать из себя все пережитое… Но в одном, Тания все же не могла упрекать Зейна — она все еще жива и даже цела. Не покалечена, не избита, не изнасилована… Впрочем, ей и морального насилия хватило с лихвой. Но ведь могло быть куда и хуже, правда? Или все еще впереди? Со временем она стала ловить себя на том, что ей не хватало того адреналина, что дает общение с Зейном. Никогда не знаешь, как он отреагирует — мог засмеяться, сказать что-нибудь умное, потом нахмуриться, увидев, что она не поняла и на пальцах объяснить… Когда он нормально разговаривал с ней, без напыщенности и самодовольства, ей было даже где-то интересно, но потом Тания говорила какую-нибудь глупость или начинала спорить с ним, или просто что-то, что ему не нравилось и он мог вызвать страх… или желание… На этих мыслях Тания старалась не останавливаться, ведь если она скучает по этому, значит, она точно ненормальная!
Каждый раз, когда около входа раздавались шаги, она вскидывалась, внимательно прислушиваясь, и втайне хотела, чтобы это была размашистая уверенная поступь… Но нет, чаще всего приносили еду, водили мыться, на нудные процедуры, иногда приходил высокий неприятный мужик и рассматривал ее, будто она товар… хотя, наверное, так оно и есть. Она лишь выгодный товар и пока цела только благодаря тому, что им нужен Риз… Но Риз все не приходил, а ее, по какой-то неведомой причине, не продавали, не мучили, не насиловали и не издевались. Пытали одиночеством и тоской… Ее заживо съедала мысль, что она хочет увидеть Зейна, пусть даже он опять будет выедать ее змеями или сжигать огнем, зато потом будет лечить, она знает… Ведь она сама видела ожоги и они не прошли бы за пару часов, и порез от его клинка затянулся, будто сам собой…
Резкий, скрипучий лязг несмазанных петель входной двери, нарушил тишину ее тюрьмы. Тания встрепенулась и застыла, будто разбитая параличом. Тело одеревенело, в голове зашумело, во рту пересохло, при звуках множества шагов. А от сердца к горлу поднялась, казалось бы, уже изжитая паника. Несколько человек зашли внутрь помещения, и один из них нес на руках девушку без сознания, в форме Бесстрашия. Хрупкое телосложение, темные волосы, засохшие на лице следы крови… Конечно, Тания ее узнала.
Комментарий к «Глава 28» Не та Зейн Кёртис http://images.vfl.ru/ii/1461958516/250d6b51/12494728.jpg
Тания http://images.vfl.ru/ii/1461949350/24ebc809/12493182.jpg
Обложка: http://images.vfl.ru/ii/1461950569/72c4df7f/12493382.jpg
====== «Глава 29» Побег с базы стервятников ======
Люси
Пробуждение, принесло притупленную боль, пульсирующую во всем теле, что давила изнутри, распирала, приливая кровь тягучими толчками к затекшим конечностям. Во рту сухо, пить хочется до чертиков, к горлу подступила тошнота, пока я прислушивалась к собственным ощущениям организма. Шарю непослушными руками по себе. Вроде цела… и это главное. Надрезанная мочка запеклось коркой, стянув плоть, и если не трогать — быстро заживет. Боже, как голова кружится… Ощупав себя, оружия, конечно, не нахожу и принимаюсь проверять, на чем же таком жестком я лежу? Кажется, какой-то тощий матрас и железная полка… Похоже, нары. Камера? Черт возьми, в какую хрень я только не вляпывалась, но вот в клетке еще ни разу не сидела! Но ударяться в панику рановато. Как и лупить по решетке с воплями — пустите! Здесь такое вряд ли не пройдет. Спасибо, хоть не яма с крысами. И я не связана. Страх немного притупился, уступив место любопытству — как далеко меня увезли и сколько примерно прошло времени?