В рай без очереди
Шрифт:
Из двери подкатившего к калитке «уазика» вылез Егор. Увидев меня, он резко остановился, словно налетев на невидимую стену, и посерел лицом. Даже на расстоянии было хорошо заметно, как забегали его глаза и опустились плечи. Встречи братец явно не ожидал и уж совершенно точно был ей не рад.
– Ну и че ты съежился, как щуп на морозе? – издевательски хохотнул Закос, откровенно наслаждаясь моментом. – Запомни, Егорка, что бог не фраер и правду видит. Любой суке, Егор, ответ держать рано или поздно придется. А ты, чертила, самая натуральная сука, что свою родню сдает.
– Он мне не родня! – с каким-то подвизгом вскрикнул Егор. – Я же для вас старался, шеф! Специально! За что, блин?
– Ты, Егорка, в следующий раз как трындеть вздумаешь, воротник расстегивай, а то шею натрет. Для нас он старался… Вот ведь мразота. Хоть я и не Станиславский, однако же не верю. Будь мужиком, умей ответить и за базар, и за косяки. Ненавижу сук, что своих сдают. Козел ты вонючий, Егорка, поэтому в общество наше ты больше не вхож. Будешь сталкерить – ты, если Тапок не врет, вроде как собирался, ну, вот и сбылась у дебила мечта.
Я медленно подошел к Егору. Изменился парень. Нет уже того нагловато-злого прищура, развязности, ухмылочек его фирменных тоже что-то не видно. Сжался, забуксовал ногами, упершись спиной в забор, и вся морда серая от страха и подступившей истерики. Даже вроде запищал стервец. И – не могу врезать. Рука не поднимается, хотя неделю назад полугодовой хабар бы отдал за одну только минуту наедине с «братцем».
– Ну, сталкер, че ты сопли жуешь? Давай, блин! – агрессивно прикрикнул Закос.
– Представления не будет, – буркнул я, опуская кулаки.
– Че так? – спросил удивленный Паня.
– Он же сейчас обгадится. – Я плюнул под ноги скулящему Егору. – А мне руки марать неохота. Брезгую.
Егорушке врезала подошедшая Ксюха. Врезала сильно, жестоко, по-мужски – кулаком по зубам, да так, что послышался клацающий звук, и Егор все-таки взвыл, сразу перейдя от тихого писка в хриплый крик.
– Ланс, привет.
– И вам здрасте, – вздохнул я. – Смотрю я, ума тебе не хватило разговор наш понять. Дело твое. Дура.
– Тоже рада тебя видеть, сталкер, – тихо проговорила Ксюха и улыбнулась краями губ. Я отметил про себя, что изменилась девка. Серьезнее, что ли, стала. И пропал этот подлый, липкий блеск из глаз, хорошо, что пропал. Но все равно – резкая антипатия к ней никуда не делась. Дура… идиотка. Интересно, что мне делать, если эта пропитая недоучившаяся студентка при мне в Зоне кончится? А ведь кончится, я как-то уже вижу людей, которым можно туда и которым нельзя. Этой – нельзя. Паня, тварь… сволочь.
– Послушай, Закос… не глуми. Грех на душу зачем еще один, мало их тебе, что ли? Ни за чих собачий пропадет. Слышишь меня, не? – Я обернулся и твердо посмотрел бандиту в глаза. – Девка это, не видишь?
Паня отвел глаза и пожал плечами.
– Э, сталкерок, я грехи свои давно не считаю, так что одним больше, одним меньше – мне фиолетово как-то. Но ты, если хочешь, попробуй мне на совесть там, ну или на жалость подавить – меня это реально веселит. Баба идет с вами. Я все сказал. И учти – если они сдохнут, ну, кроме Коси, то про ухи ты помнишь. – И Закос внимательно посмотрел на Ботаника, молчавшего все это время. Тут Бот откашлялся.
– Уважаемый, я так понимаю, речь идет про мои уши, верно?
– Воистину, – кивнул бандит.
– И, если я правильно понимаю, Фрилансер должен и за меня, пока я в подвале сижу, и за себя долги отдавать, я прав?
– Какой умный. Действительно, Ботаник. – Закос заинтересованно наклонил голову. – Я само внимание, любезнейший.
– Кому сдаешь хабар, Закос?
– Как бы не твое собачье дело, друг.
– Ладно. Спрошу по-другому. За «чертово зеркальце» или, допустим, «еловый глаз» сколько вам дает скупщик?
Паня задумчиво пошевелил в воздухе пальцами, и к нему тут же подскочил Кенарь, что-то прошептал на ухо. Закос кивнул. Затем достал планшет и долго водил по нему пальцем.
– Короче, за «зеркальце» сто косых рублей, «глаз» идет по двадцать – двадцать пять.
– Кто покупает?
– Опять же собачий интерес ничем не обоснован.
– Пузырь дает за «чертово зеркальце» сто тридцать тысяч. За «глаз» пятьдесят, – отчеканил Ботаник. – Он же скупает детекторы серий четыре тире десять. С записью. Они идут от ста до семисот косых, Паня. Не детекторы. Записи. В которые никто не лазил и ничего не стирал.
– Почему я должен тебе верить, Ботаник? – мягко поинтересовался Закос. – Может, этот твой Пузырь от неприкормленных ментов работает, а потом инфу сливает? Да и с чего тебе нам вкусных торговцев сливать, Ботан? Сам подумай.
– Потому что мне надоело в подвале просто так сидеть в то время, когда можно по долгам расплатиться, – просто ответил Ботаник. – И тебе ли прокуратуру бояться, Закос? Я же видел все, когда на лавке сидел. Сам скажи, есть ли в Подмосковье сейчас несговорчивые законники, ну?
– Ну, как бы нет, – задумчиво протянул Паня. – Только странно, почему я про твоего Пузыря раньше не слышал?
– Потому что не слушал ни разу. Или сотрудники твои, как ты говоришь, мышей не ловят.
– Слышь, ты, удот очкастый… – прошипел Кенарь, порываясь достать Ботаника кулаком, но Закос ловко перехватил его за руку.
– Не кипешуй, брателло. Дай дослушаем, глянь, как чувак интересно излагает.
– Вот-вот, – кивнул Гена. – Мне нужен мой компьютер с выходом в интернет. Мне также потребуются все приборы, что остались на квартире. Витая пара в подвал, высокая скорость и, главное, мой монитор, за другим мне работать непривычно.
– Ты не оборзел, чувак?
– Не оборзел. Пузырь с тобой без меня работать не станет. Он вообще с тобой сам работать не будет, учти – слишком серьезный дядя, у него большой интерес среди вольных бродяг, а народец этот сам знаешь какой. Риск ему не с руки. Обмен аномальных объектов на бабки происходит на нейтральных территориях, и я договариваюсь, на каких. Подстав не будет. Бабки будут. Если Пузырю понравится с тобой работать, то со временем найдутся стволы, подходящие шмотки для Зоны и прочие плюшки. Но это если ему понравится с вами иметь совместные дела.