В родном доме
Шрифт:
Дамы с облегчением вздохнули – удалась самая важная часть их стратегического плана.
Площадка для летних игр была окружена величественными кипарисами, пальмами, мимозами. Вдоль всего решётчатого ограждения вились лианы, какие-то другие ползучие растения. А над головой сияли южные звёзды.
Оркестр заиграл вальс. Харзан, деликатно склонив голову, пригласил на танец одну из дам. По взаимной договорённости, никто из пятерых дам-обольстительниц не должен был танцевать с другими мужчинами. Всё внимание – только на одного Харзана.
Первым вальсом Харзан остался не очень-то доволен. Во-первых, он ещё не переборол до конца смущение, робость и волнение, во-вторых, движения
А Зина танцевала превосходно. Вернее, не только танцевала, но и умело, изящно подчинялась движениям ведущего партнёра, что и является одним из основных законов истинного танца. Партнёрша, умеющая полностью подчиняться воле партнера, считается одной из лучших танцовщиц.
Харзан по очереди танцевал со всеми пятью дамами. Но только Зина понравилась ему как партнёрша. Одна из женщин была выше него, а такая пара смотрится не эстетично, другая вовсе не умела подчиняться его движениям, третья вообще спотыкалась и с трудом довела танец до конца. Последняя из дам совсем не умела «кружиться», предпочитая «прыгать и скакать» в современных ритмах.
На очередной вальс Харзан вновь пригласил Зину. Они поплыли по залу, кружась в изящном и слаженном танце. Зина вдруг напрочь забыла и о своём «стратегическом» плане и о том, что через три дня к ней приедет богатый любовник. Ей доставляло невыразимое удовольствие опираться в танце на твёрдую и сильную левую руку Харзана, а другой рукой крепче держаться за его плечо, чтобы в упоении танцев чувствовать каждое движение партнёра. В середине вальса она так закружилась в сильных руках Харзана, что почти не ощущала пола. Она будто и не танцевала, а летела, летела, летела! «Я лечу! Лечу! Как хорошо!.. Хорошо!.. Не останавливайте музыку!.!» – пел внутри Зины голос. В этот момент партнёр остановил кружение и перешёл на медленный ритм. Несмотря на быстрое вальсирование, и Харзан, и Зина дышали ровно, хотя и горячо. Даже очень горячо. При медленном ритме рука Харзана легла на середину талии Зины… «Не забывать о стратегическом плане», – вдруг пронеслась в голове Зины шальная мысль, и она будто ненароком прильнула высокой, упругой грудью к партнёру. Сквозь левый карман пиджака хлынула горячая волна и прокатилась по всему телу Харзана, ещё не остывшего от быстрого кружения по залу. Какая-то неведомая сила заставила его теснее привлечь к себе Зину. Она не сопротивлялась, наоборот, поддалась осторожному движению Харзана вперёд, и в один момент их губы оказались настолько близки, что у обоих перехватило дыхание. Зина сделала маленький шажочек, так что в следующем танцевальном движении её щека коснулась горячих губ партнёра. Харзан, вероятно, подумал, что это вышло случайно, но тем не менее ему хотелось повторить эту «случайность». Он невольно нарушил ритм, и его губы на этот раз пришлись не в щёчку, а самый краешек пухлых Зининых губ. Партнёрша незаметно повернула голову налево, и вот их губы на мгновение встретились. Вернее, они коснулись, снова имитируя «случайность».
Да, на маленькой площадке, окружённой кипарисами, пальмами, мимозами и лианами, танцевали не только ноги, талия,
Кончился танец, и Харзан с Зиной подошли к тому месту, где стояли остальные дамы, но их уже и след простыл. Они целиком доверили Зине завершать план обольщения «доцента-процента». Сам Харзан, конечно, не догадывался об этом и про себя даже радовался, что дамочки ушли.
По дороге в санаторий Зина зябко поёжилась и обхватила свои плечи руками:
«Мне холодно…»
Харзан поспешно накинул на неё свой пиджак. Хорошо, что ночь не выдала шаловливо-озорного огонька в глазах Зины.
Уже шагов через десять она снова сказала:
«А мне всё равно холодно».
Харзан опешил. Приехали! Что нужно этой женщине? Не может же Харзан снять с себя ещё и рубашку. Правда, в таких случаях полагалось «согревать» даму в своих объятиях, во всяком случае, Харзан именно так и поступал с женой. Но Зина была ему совершенно посторонней женщиной. Если попытаться её обнять, можно нарваться и на пощёчину. И всё же Харзан осторожно положил руку на круглое плечо Зины. Женщина, словно ожидая этого, всем телом прильнула к нему. Её упругая грудь мягко ткнулась куда-то в подмышку Харзана. Он обнял женщину.
«Вам, наверное, тоже холодно, давайте вместе пиджаком укроемся», – прошептала Зина, хотя ей неудержимо хотелось смеяться. Ведь она в претворении в жизнь своего стратегического плана достигла значительного успеха уже в первый вечер.
«Нет, – тоже прошептал Харзан, – мне вовсе не холодно».
«Не говорите так, – возразила Зина. – Хоть мы и в Крыму, но сейчас уже ноябрь, а нам нужно поберечься от простуды».
И Зина, не покидая его объятий, ловким движением перетянула на Харзана пиджак. Теперь они стояли, обнявшись под одним пиджаком. Харзан чувствовал сквозь тонкую ткань упругое тело Зины.
«Как прекрасна южная природа», – прошептала Зина, после чего выразительно прочитала одно стихотворение Есенина из «персидского» цикла. В нём воспевались южная природа и чистая любовь.
Когда Харзан учился в институте, стихи Есенина ещё не были популярны в народе так, как теперь. Правда, он когда-то в юности прочитал всего Есенина, но толком не запомнил ни одного его стихотворения. Есенин в исполнении Зины произвёл на Харзана впечатление.
«А я вот не очень хорошо знаю поэзию», – смущённо признался он.
«Не может быть, – удивилась Зина. – Вам, творческому человеку, способному на научные открытия, сам Бог велел приобщиться к поэзии. Человек, не интересующийся поэзией, отстаёт от своего времени».
«Этого времени как раз хронически и не хватает».
«При желании на всё можно найти время. У вас или желания нет, или вы неправильно распределяете время».
«Желание есть, а вот распоряжаться временем, вероятно, не умею, тут вы правы».
«Конечно, права. А что думает на этот счёт ваша жена? На её месте я бы не уставала знакомить вас с новейшими достижениями в области литературы и искусства».
«Она и сама не особенно сильна в поэзии».
«А знаете, – вспомнила Зина, – на втором этаже нашего корпуса живёт один человек из Казани. Гумером зовут. Странный какой-то… Как и вы, не общается ни с кем. А сегодня днём выходил из тира вместе с якутом Юрой, который отдыхает здесь с женой и дочерью. Может, он спортсмен-стрелок? Хотя никогда не расстаётся с книжками. Вчера, например, у него в руках был двухтомник Есенина. А до этого читал книги на непонятном мне языке, наверное, на татарском. Словом, совсем не похож на любителя домино или карт. Может, нам вместе стоит проводить литературные вечера?»