В садах чудес
Шрифт:
Теперь оставалось одно: идти к оврагу, к заброшенной старой дороге.
Время было, прямо сказать, не самое подходящее. Погода начала портиться. Белые облака сгущались в темные тяжелые тучи. Ясное голубое небо потемнело и низко нависло над головой Сета Хамвеса. Ему снова захотелось есть. Ведь он сегодня без завтрака и без обеда.
«Как бы не остаться и без ужина!».
Сет Хамвес вынул из корзины еще одну лепешку и кусок козьего сыра.
Он ел на ходу и когда доедал, упали первые капли. Может быть, это даже хорошо. Если бы не дождь, Сет, наверное,
Сет Хамвес выбрался из оврага. Темнело. Похолодало. Он подумал о родителях. Теперь они будут тревожиться еще и за старшего сына. Он и сам встревожился: найдет ли он Хари? Но нечего предаваться пустым рассуждениям, надо идти.
Глава девятнадцатая
Заброшенный храм
Сет Хамвес сошел с дороги и наугад углубился в кустарниковые заросли. Он и сам не мог понять, что заставляет его продираться сквозь эту бурную, ничем не сдерживаемую растительность. Он упорно продвигался вперед, отводя листья, отталкивая так и норовившие ударить его ветки.
Зарослям конца не видно было. Порою Сету казалось, что он застрял безнадежно, и нет пути ни назад, ни вперед. Но он шел. Шел, потому что крепла его уверенность в том, что где-то здесь — его брат.
Наконец заросли поредели, пробираться стало легче. Сет Хамвес вышел на обширный пустырь.
Уже совсем стемнело. Юноша смутно различал на краю пустыря какое-то строение.
«Значит, и здесь жили люди!»
«Или живут и сейчас, — откликнулся внутренний голос, — и что это за люди, ты не знаешь. Возможно, лучше держаться от них подальше».
Сету Хамвесу вспомнились страшные истории о разбойниках, нападающих на одиноких путников.
«Но что у меня можно отнять? Разве что корзину с остатками еды!».
Сет Хамвес приблизился к строению. Даже в темноте он теперь мог различить — это храм. Но очень старый, такой же заброшенный, как и все здесь. Интересно, можно ли войти? В храме ведь можно помолиться, можно попросить бога о помощи.
Деревянная дверь давно сорвалась с петель и лежала на черной, уже начавшей подсыхать после недавнего дождя земле. Сет Хамвес вошел. Толстые каменные колонны, поддерживавшие свод, то ли само время выщербило и избороздило, то ли на них виднелись остатки старинных изображений. В помещении царил сумрак.
Но, несмотря на запустение, это все же был храм. И Сет Хамвес ощутил ту доверчивость, ту чистоту души, то желание исповедоваться и просить о прощении, которые всегда охватывали его в храмах. Он разглядел алтарь, затем приблизился к нему, поставил на алтарь корзину с едой и тихо произнес:
— О неведомый мне бог, прими мое скромное подношение. Я верю в твою доброту к людям. Помоги мне. Я не хочу ничего дурного. Я хочу
Сет Хамвес перевел дыхание. Ему казалось, что в храме возникла некая исполненная напряжения тишина. Будто слова его слышали какие-то разные… Кто? Люди? Существа? Божественные начала? Разные, не связанные друг с другом; быть может, даже враждебные друг другу.
— Я еще вернусь сюда, — продолжал Сет Хамвес, — я стану чтить тебя, о добрый бог. Ты будешь моим богом.
В тишине послышались странные звуки — мерный шум, напоминающий шум дождя, топотанье мышиных лапок. Но словно некая мощная сила смяла, смела прочь все эти звуки. И снова — тишина, тихо дышащая, задумчивая.
И вдруг робкий, прерывающийся от страха голос позвал:
— Сети! Ведь это ты, Сети?
— Хари!
— Да, Хари, это я, я! Где ты? Иди ко мне! Это на самом деле я, это не какой-нибудь злой дух!..
— Я иду, Сети!
Какой-то миг, прежде, чем послышалось знакомое шлепанье босых ног, Сет Хамвес испытывал невольный, но сильный страх. А вдруг этот знакомый любимый голос, окликнувший его, на самом деле принадлежит злому духу, который лишь прикинулся его братом?
Но вот руки Йенхарова крепко обхватили Сета за шею.
— Сети! — дыхание мальчика прерывалось. — Сети! Как ты нашел меня? Было так страшно!
Теперь Сет Хамвес не сомневался в том, что это и вправду его младший брат.
— Подожди, Хари, подожди! Бедный! Ты, наверное, проголодался. Я взял с собой еду, но принес ее в жертву богу этого храма. И, видишь, он вернул мне тебя! Хотел бы я знать, какому богу посвящен этот храм.
— Он очень старый. Здесь нет жрецов.
— Но я еще вернусь сюда. Я поклонюсь богу и исполню его повеления.
— Здесь так темно!
— Но мы должны идти, Хари. Отец и мать, наверное, сходят с ума от страха за нас.
— Мы не сможем отыскать дорогу в этой темноте.
— Мы попытаемся. Оставаться нельзя. Отец и мать ждут.
Осторожно, ощупью, юноши двинулись к черному провалу выхода. Снаружи их окружал мрак. Сет Хамвес обнимал младшего брата за плечи.
— Темно, темно, — повторял Йенхаров, ему было страшно.
— Не бойся, мы же вместе, — успокаивал младшего брата Сет Хамвес.
Они сделали несколько шагов, но внезапно Сет Хамвес остановился.
— Хари, мы забыли проститься с богом этого храма…
Сет Хамвес склонил голову и поднял кверху ладони согнутых в локтях рук. Йенхаров повторил жест брата.
— Благодарю тебя, добрый бог. Я скоро вернусь, чтобы почтить тебя.
Едва юноша успел договорить, как всплыла полная луна. Белая, круглая, огромная и сияющая, она ярко осветила все вокруг. Юноши разом простерлись ниц перед заброшенным храмом. Сердца их колотились взволнованно. Затем оба поднялись с земли и тихо пошли вперед. Луна разливала вокруг такой щедрый свет, что видно было каждую веточку, каждую травинку. Воздух все еще хранил дождевую свежесть. Некоторое время они двигались в молчании.