В садах чудес
Шрифт:
— Ты знаешь… — Девочка помолчала, потом решилась: — Иногда мне кажется, будто все это зачем-то сделала я! Будто та я, которую знают все, это всего лишь частица моего истинного существа, а настоящая я — какая-то странная, даже злая! Или только кажется злой!..
— Ты просто устала! Нам всем надо уехать отсюда. Как можно скорее! Дома ты забудешь это ужасное лето.
— Не знаю… Папа говорил, что мы уедем на днях…
— И ты все забудешь! Все пройдет!
— Если бы!.. Можно я еще побуду у тебя?
— Конечно! Помоги мне укладываться.
— Ты же знаешь, я плохая помощница!
— А свои-то книги ты уложила?
— Одежду сложит мама. А из книг я взяла сюда только Монтеня!.. Знаешь, однажды на уроке рукоделия — вот мучительный урок! — учительница смотрела, как я с отвращением втыкаю иголку в лоскут. И вдруг она сказала: «Марин, вам чуждо все человеческое!» Правда, так и сказала! Мне стало обидно, я убежала из класса и заплакала. Но потом я утешила себя, я решила, что мне действительно чуждо все глупое и пошлое, из чего во многом состоит человеческая жизнь.
— Твоя учительница была просто глупым и бестактным человеком!
— Но иногда… Иногда мне очень одиноко!
— Не думай так! У тебя есть я, твой брат. И что бы ни случилось, я тебя не оставлю.
— Спасибо тебе, Мишель! О, гляди, у тебя не хватает пуговицы на рубашке! Значит, и тебе чуждо все человеческое!
— А почему бы нет! Эх, Барб в одно мгновение пришила бы!
— Я опять подумала обо всем этом. Когда ты сказал: «Барб». Подумала о смерти Мадлен и Дени.
— Ну прошу тебя! Не думай об этом! Погоди! — Мишель вынул из чемодана шкатулку с шахматами. — Хочешь сыграем?
— Хочу! Но ты ведь укладываешься!
— Еще успею!..
Еще совсем недавно, до всех этих событий, Анна спокойно и просто, при всех отдала бы Полю письмо. Но теперь ей не хотелось, чтобы это видела Катрин. Зачем эти излишние вопросы, ненужные слова…
— Поль, тебе письмо. — Она отдала мужу конверт поздно вечером в их семейной спальне. Почему-то она говорила тихим голосом, как будто ее мог услышать кто-то враждебный.
— От Жюли К.! Кто это?
— Вскрой конверт!
Поль надорвал уголок и протянул конверт Анне.
Как всегда, ее обрадовало доверие мужа. Щеки ее по-девичьи вспыхнули.
Письмо было написано аккуратным женским почерком. Кажется, рука писавшей чуть дрожала.
— Но, Поль, странно как-то…
— Последнее время вся наша жизнь состоит из одних странностей!
Это даже и не было письмо — записка. Незнакомая Жюли К. просила Поля Л. о встрече.
— Она предлагает тебе встретиться послезавтра в деревне, в кафе при гостинице.
— Стоит ли идти? Мы уже собирались уезжать.
— Днем раньше, днем позже — какое это имеет значение! Меня другое беспокоит: вдруг эта записка имеет отношение к всему происшедшему? У нас уже две жертвы!
— Анна, умоляю! Я так устал от этих домашних расследований и судилищ!
— Тогда совсем коротко: я пойду с тобой! Надеюсь, ты не против? Ты не сочтешь меня навязчивой или ревнивой? — Анне вдруг все представилось в комическом свете, она едва сдержала смешок.
Видимо, это передалось Полю.
— Анна, не смеши меня! — Он усмехнулся. — Разумеется, ты можешь сопровождать меня. Встретимся с этой таинственной незнакомкой!..
Девушка очнулась на берегу моря. Впервые она испытала холод.
Светало. Зловещие существа с человеческими телами и звериными ликами исчезли. Она одинока. Совсем одна. Может быть, это одиночество и есть бессмертие? Ведь ей пообещали, предрекли бессмертие!
Она лежит на чем-то мягком. Те, звериноликие, назвали это мягкое красивым словом «ткань». Ткань! Золотистая, как солнце; серебристая, как месяц, и голубоватая… Ткань!.. Она почувствовала, что ей неловко без одежды. Встала, подняла с песка ткани и закуталась в них. Стало тепло. Хорошо быть одетой в ткани!..
Она шла по берегу. Потом углубилась в пальмовую рощу. Знакомый путь!..
Юноша и светловолосая девушка были вдвоем. Это он, и та, которую звериноликие звали «она»!
Они сидели под деревом и ели странные алые плоды. Так просто!
Они уже тоже не были нагими. Но то плетеное, лиственное, травяное, чем они прикрыли свою наготу, не могло сравниться с ее прекрасными тканями.
Светловолосая посмотрела на нее, приоткрыв рот.
«Светловолосая лгунья!» — подумала она.
— Что тебе нужно от него? — закричала светловолосая.
Она не ответила, повернулась и пошла к ручью. Солнце уже взошло, согрело землю, накалило листву. В тканях сделалось жарко. Она принялась из разматывать.
— Бесстыдница! — закричала светловолосая.
Тогда она обернулась и посмотрела на него и на его светловолосую.
— Что значит это слово — «бесстыдница?»
Но светловолосая не ответила. Светловолосая обернулась к нему и закричала:
— Посмотри на нее! Она — урод! Она — и мужчина и женщина, она — двупола! Пусть она уйдет! Она принесет несчастье нашей семье!
Все это были какие-то странные, душные и скучные слова: «урод», «семья», «мужчина», «женщина»…
А ей было все равно. Она была другая, не то, что эти двое! И напрасно светловолосая боится ее!
Она завернулась снова в свои ткани и пошла дальше.
Вокруг все изменилось. Живые существа, птицы, звери, насекомые стали какими-то сторожкими, пугливыми. Она услышала позади вскрик и оглянулась. Он и светловолосая бежали, спасаясь от какого-то косматого зверя… Но она знала: ей ничего не грозит! Она — другая!