В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945
Шрифт:
Грандиозному плану ОКВ не суждено было сбыться. Восточный фронт продолжал втягивать все больше сил, предложение сформировать резерв на Балканах оказалось ненужным, а события в Италии быстро опередили наш план. Беспокойство Гитлера было столь велико, что в ходе того же совещания он прервал выступление Йодля и резко повернулся к представителю министерства иностранных дел, чтобы спросить, как обстоят дела в Риме. Аргументы и контраргументы, запечатленные в стенограмме, отрывки из которой я привожу ниже, дают яркую картину последних часов, предшествовавших падению Муссолини.
Фрагмент № 13 Дневное совещание 25 июля 1943 г.
Гитлер.
Гевел. Ничего определенного. Макензен только прислал телеграмму, говорит, что мы могли бы сказать, что поездка рейхсмаршала [236] сейчас под сомнением из-за последних событий. Подробности мы получим. Пока он узнал, что Фариначи уговорил наконец дуче созвать заседание Большого совета фашистов. Оно было назначено на вчера. Отложили до десяти вечера из-за того, что не смогли договориться о повестке дня. Он слышал от разных людей, что это было чрезвычайно бурное собрание. Поскольку его участники дали клятву о неразглашении, у него нет пока достоверных сведений – только слухи. Один из самых устойчивых состоит в том, что они пытаются заставить дуче официально ввести должность главы правительства, премьер-министра, которым фактически станет политик, Орландо, ему восемьдесят три года, и он сыграл определенную роль во время Первой мировой войны. Дуче будет президентом Великой фашистской империи. Это все только слухи; нам надо подождать.
236
На день рождения Муссолини 29 июля.
Говорят также, что сегодня в десять утра дуче с несколькими генералами отправились к королю, и они все еще находятся там. Король принял целый ряд лиц. Среди прочих там находится Буффарини.
Гитлер. Кто это?
Гевел. Буффарини – фашист. Еще у меня есть сообщение о том, что этот кризис в партии становится кризисом государственным. Там сказано, что дуче все еще находится под сильным впечатлением от встречи в Северной Италии и решительно настроен продолжать борьбу. Это все, что пришло пока.
Гитлер. Этому Фариначи повезло, что он был в Италии, а не здесь, когда осуществил свой трюк. Если бы он был здесь, я бы сделал так, чтобы Гиммлер сразу его убрал. Вот что у нас бывает в таких случаях. Так что из этого следует?
Гевел. Но я же сказал, что Макензен подчеркивает, что это только слухи. Ясно, что там действительно кризис, и Макензен считает, что нам не надо ничего делать и вести себя в этом кризисе очень осторожно; дуче все время повторял ему, что не хочет, чтобы вспоминали про его день рождения. Макензен собирается узнать, что люди думают об этом. Позволить рейхсмаршалу появиться там именно сейчас было бы, конечно… Но я разузнаю поподробнее.
Гитлер. Дело вот в чем. Геринг пережил со мной много критических моментов, и в такой момент он сохраняет ледяное спокойствие. Нет лучшего советника в критический момент, чем Геринг. В критический момент он энергичен и абсолютно спокоен. Я всегда замечал, что в случае какого-то раскола или крутого поворота он безжалостен и тверд как железо. Лучше человека не может быть; лучше человека не найти. Он прошел со мной через все кризисы, самые страшные кризисы, и именно тогда сохранял ледяное спокойствие. Каждый раз, когда дела действительно плохи, он обретает ледяное спокойствие. Ладно, увидим.
В течение того вечера, ночи и утра следующего дня из Рима беспорядочным потоком поступали новости об «отставке» Муссолини и формировании нового правительства во главе с маршалом Бадольо. В германской верховной ставке это восприняли как знак того, что Италия готовится сложить оружие. Во время трех инструктивных совещаний, прошедших
237
Может показаться странным, что в данном случае, как и в некоторых других, сохранилось несколько последовательных фрагментов. Объясняется это тем, что записи держали в хронологическом порядке, и потому те, что удалось спасти от огня, сохранили эту последовательность.
Фрагмент № 14 Совещание 25 июля 1943 г., 21.30
Гитлер. Вы знаете о событиях в Италии?
Кейтель. Я слышал только несколько последних слов.
Гитлер. Дуче ушел в отставку. Это еще не подтверждено. Бадольо возглавил правительство. Дуче ушел в отставку.
Кейтель. По собственной инициативе, мой фюрер?
Гитлер. Видимо, по просьбе короля под давлением двора. Я вам вчера говорил, как вел себя король.
Йодль. Бадольо возглавил правительство.
Гитлер. Бадольо возглавил правительство, и он наш злейший враг. Нам надо немедленно выяснить, сможем ли мы найти способ возвращения наших людей на материк [из Сицилии].
Йодль. Главное, собираются итальянцы воевать или нет?
Гитлер. Они говорят, что будут, но это предательство! Нам должно быть совершенно ясно: это чистое предательство! Я просто все еще жду, когда сообщат, что говорит дуче. Этот – как его? – пытается сейчас поговорить с дуче. Надеюсь, он повлияет на него. Я хочу, чтобы дуче доставили сюда немедленно, если удастся повлиять на него так, что мы могли сразу же вернуть его в Германию.
Йодль. Если есть какие-то сомнения, остается только одно.
Гитлер. Я думал насчет того, чтобы отдать приказ 3-й танковой гренадерской дивизии немедленно захватить Рим и арестовать все правительство.
Йодль. Эти войска здесь могут остаться, пока те не вывезем.
Гитлер. Единственное, что мы можем, – это постараться вывезти этих людей на немецких кораблях, оставив технику; техника здесь, техника там – не имеет значения. С минуты на минуту пойдут новости от Макензена, тогда посмотрим, какой следующий шаг. Но в любом случае войска отсюда [из Сицилии] должны уйти немедленно!
Йодль. Да.
Гитлер. Сейчас самое важное – обезопасить альпийские перевалы; мы должны быть готовы выйти на контакт с итальянской 4-й армией, и мы должны немедленно установить контроль над французскими перевалами. Это самое главное. Для того чтобы это сделать, нам надо немедленно доставить сюда войска, при необходимости 24-ю танковую дивизию.
Кейтель. Самое ужасное, что может произойти, – это если мы не получим перевалы.
Гитлер. Роммель уже уехал?