В Стране Гудка 5. Про старые времена

Бабин Самуил

– Как зачем? Чтобы красившее был и от парши, – пожал плечами Митрофан, и добавил, – Мне дьяк знакомый, с казначейского приказа говорил, что они на побелку два пуда золота выделяют ежегодно.

– Кому? Малярам, – уточнил Сидор.

– Ну, вот еще, – усмехнулся Митрофан, – Малярам такие деньги за сто лет не заработать. Подрядчику, естественно.

– А подрядчик кто, – не унимался Сидор.

– Известно, кто, – зевнул Митрофан, – Или Собякин, или Задворкин, али кто еще из боярской думы. А, то может и все вместе.

В это время на колокольне ударили колокола,

и экипажи впереди стали медленно двигаться.

– Поехали, государь. Кажись рассосалось, – открывая дверь кареты, поманил рукой Митрофан.

***

Переехав реку по мосту они, стуча колесами по вымощенной булыжником дороге поднялись вверх и проехав Храм, выехали на Серую площадь, заполненную людьми, повозками и торговыми рядами. Везде шла бойка торговля. Вдоль стены Кремля выстроились распряженные повозки, с тугими мешками, бочками меда, дегтя, кузнечными и деревянными изделиями, конными хомутами и множеством предметов, назначение которых Сидор не знал. С другой стороны, на месте где в новые времена был построен главный советский магазин, тянулись ряды столов и лавок, с которых торговали платками, сапогами, валенками, глиняной посудой и прочей мануфактурой. Между рядов сновали лотошники торгующие, пирогами, петушками на палочке, дешевыми бусами, семечками и другой мелочью. Пространство между повозками и торговыми рядами заполнял разномастный люд, пришедший за покупками или просто поглазеть на выступления уличных артистов, кукольные представления и невиданных существ, от двухголовых животных до бородатых женщин и говорящих зайцев.

– Эх, народу то, – воскликнул кучер, – Не проедем. Пешком надо дальше.

– Забыл совсем. Сегодня же суббота, базарный день, – хлопнул себя по лбу Митрофан, – Придется государь пешком идти, до Коровицких ворот. С этой стороны все выезды сегодня закрыты.

Они вылезли из кареты и стали пробираться дальше через плотную базарную толпу. Но пройти, однако было не так-то просто. Их чуть ли не с силой останавливали назойливые торговцы, предлагая купить какой-либо товар. Митрофан ругался и иногда даже пускал в ход кулаки.

– Что, других мест нет больше в Кваскве, для торговли, – остановившись передохнуть, спросил Сидор, вытирая пот со лба.

– Раньше везде торговали, от Тверской до Закваскворечье, – отдуваясь, ответил Митрофан. – А когда Собякина главой поставили, он там все торговые ряды поносил и всех сюда загнал, на Серую площадь.

– Зачем, – не понял Сидор.

– В одном месте то проще собирать дань. Они же с каждой подводы рубль берут, а с лотка гривенник. Бизнес, однако, – с уважением объяснил Митрофан.

– Да еще просто так места здесь не получишь, – раздался сзади чей-то знакомый голос, – Стрельцам поднеси, омоновцам отстегни. За навоз заплати. И так за все.

Они оглянулись. Рядом с телегой, загруженной полными мешками, стоял, и улыбался им Аким.

– Здравия, желаю, – Аким стянул с головы шапку и поклонился.

– А, ты как сюда попал, – подходя к нему, протянул руку Сидор.

– Строганов от соли отказался. Пришлось сюда везти. А по дороге половину товара забрали, за переезд по мосту, и за место здесь, – криво улыбнулся Аким, – Да и торговля не шибко идет пока.

– Пироги, пироги, горячие пироги, – раздался бодрый голос, проходящего мимо лоточника.

– С чем пироги любезный, – придержал его за руку Митрофан.

– Так, с мясом, с рыбой, с хреном. С чем хочешь, – повернулся к ним лоточник с добродушной улыбкой, на круглом, красном, обветренном лице, и с редкой сбившейся бородкой.

– Петрович, – удивленно воскликнул Сидор.

– Точно, Петрович, – еще больше растянулся в улыбке тот, – Мы где-то раньше встречались, барин?

– Не раньше, а позже, – вспомнив, где он находится, ответил Сидор.

– Так каких пирогов желаете?

–Три с мясом давай – ответил Митрофан и протянул Петровичу серебряную монетку.

Тот снял крышку из большого плетеного короба, висевшего у него на животе, и поддев деревянной вилкой вытащил, по очереди каждому, три ароматно пахнущих, больших, круглых пирога, – Кушайте, господа хорошие.

– Вкусные, – обжигаясь, с жадностью, откусил пирог Сидор.

–А то, – гордо задрал голову Петрович, – Это по старинным осетинским рецептам приготовлено.

– Вот ты врать-то горазд. Где здесь осетинам взяться, – покрутил недоверчиво головой Митрофан.

В это время над площадью раздался дребезжащий звон небольшого колокола, и толпа дружно повернулась в ту сторону, откуда доносился звон и загалдела: «Ведут, ведут. Сейчас начнется», – раздались со всех сторон радостные возгласы.

– Эх, плохо видно отсюда, – вытянулся на цыпочках Петрович, вглядываясь в ту сторону, – А вперед уж не пройти.

– Что там за представление, – поинтересовался Сидор.

– Так сейчас на Лобном месте польских шпионов выявлять будут, – ответил Петрович и, оглянувшись на Акима, попросил, – Друг, пусти на телегу. Оттуда лучше видно будет.

– Залезайте, не жалко, – согласился Аким и они, опираясь на его руку, по очереди взобрались на самый верх, на мешки с солью, откуда сразу хорошо стала видна вся площадь.

В это время на Лобное место, где должно было происходить представление, поднялись под жидкие аплодисменты тот самый интеллигентный с моноклем, который вчера приказал пытать Сидора, вместе с ним вышла одетая в черное длинное платье и в черном монашеском колпаке на голове, худая женщина.

– Сама инокиня Белова сегодня пожаловала, – прокомментировал Митрофан, – и, нагнувшись к Сидору, прошептал ему на ухо, – Вовремя государь, я тебя вчера вычислил и освободил. А то бы сейчас у них там, на Лобном месте под кнутом признавался.

– А в чем признавался, – так же шепотом, спросил Сидор.

– В том, что ты польский шпион и против Квасковского государства.

– Спасибо, – поблагодарил Сидор, – Я тебе этого не забуду.

– Не мешайте смотреть, – недовольно оглянулся Петрович, и они замолчали.

В это время, интеллигентный с лорнетом, взмахнул рукой и в наступившей тишине произнес.

– С хорошим солнечным днем вас, православные.

– И вас, вас, – закричали из толпы, – Давай начинай. Заждались уже.