Шрифт:
… «Ну, что случилось, то», – услышал Сидор, сквозь сон хрипловатый голос и открыл глаза. Он лежал на деревянной лавке, а над ним склонился старик, осторожно тряся рукой за плечо. – Приснилось, видно что-то нехорошее, – добродушно улыбаясь, произнес старик.
– Где я, – привставая и оглядываясь по сторонам, спросил Сидор.
– Где, где, – повторил старик и добавил, – В Гудке. Где же тебе еще быть.
– А-а-а. А мне показалось, что я с неба падаю. И прямо сюда, на ваш дом.
– Это
– Какие подводы, – спуская ноги с лавки, переспросил Сидор.
– Конные. Какие еще бывают, – ответил старик, доставая из печи чугунок и ставая его на стол, – В это время года как раз чумаки с юга соль в Кваскву возят. Низом по нашему шляху и пройдут. Или ты передумал в Кваскву ехать?
– Да, не передумал, вроде, – неуверенно пожал плечами Сидор.
– Тогда давай, садись к столу. По трапезничаем. А потом спускайся вниз на дорогу и жди чумаков с подводами, – разливая из чугунка суп по глиняным мискам, закончил старик.
Сидор, окончательно проснулся, но как не пытался, так и не смог вспомнить, что с ним произошло. И отчаявшись, махнул рукой, он присел к столу и с удовольствием начал есть деревянной ложкой, наваристый, грибной супчик.
– Спасибо дедушка за супчик, – облизывая ложку и вставая из-за стола, поблагодарил Сидор. Он снял с гвоздя, вбитого в стену старинный сюртук, в котором он приехал из
N- ска, и спросил старика, – И где мне этих чумаков дожидаться?
– Я тебя провожу, – закивал тот головой, – Пойду, только, соберу чего-нибудь в дорогу. – Он вышел в сени, и скоро вернулся, с небольшим холщовым мешком, – Тут сухари и пшена немного, – протянул он Сидору мешок.
– Спасибо дедушка, – от души поблагодарил Сидор.
– А, это, – тут старик, сунул руку в карман штанины и вытащил небольшой кулек, свернутый из газеты, – Это грибочки сушеные. Не простые.
– Волшебные что ли, – усмехнулся Сидор,
– Типа, – согласился старик, – Ты их просто так не ешь. Только в крайнем случае.
– Понял, – пряча кулек в карман сюртука, ответил Сидор, – Что-то я про такие грибочки слышал? – Но старик, уже открыл дверь и вышел из избы.
День только начинался. Было свежее августовское утро. В лесу щебетали птицы. А заросли малины, и трава вокруг были покрыты утренней росой, искрящейся на солнце.
– Хорошо тут у вас, – с наслаждением втягивая воздух, насыщенный деревенскими запахами, произнес Сидор.
– Это да, – согласился старик, – И, открыв калитку, указал рукой, на одинокую ракиту, росшую внизу склона, – Там чумацкий шлях и проходит. Там дожидайся.
– А сколько ждать, – поинтересовался Сидор.
– Кто ж его знает. Как приедут, – пожал плечами старик и, развернувшись, скрылся за углом избы.
Сидор постоял еще немного, сорвал сухую травинку, бросил ее в рот и пошагал к месту, указанному стариком.
К обеду начало припекать, и он, перебрался в тень ивы, и расстелив сюртук на земле, подложил руку под голову, прилег и скоро уснул убаюканный монотонным звоном цикад и кузнечиков.
Он проснулся от негромко окрика, – Но, пошла.
Мимо него, по пыльной дороге проезжала телега, запряженная небольшой гнедой лошадкой. На телеге лежали плотно набитые чем-то мешки, а с боку сидел рябой мужичек, держа вожжи в руках. – Но пошла, – повторил мужичек и лениво подергал вожжами. Лошадь, поведя ушами, продолжила идти с той же скоростью.
– Здравствуйте, – подскочил с земли Сидор, прихватывая сюртук, – Вы не чумак, товарищ?
– А то, – мельком взглянув на него, ответил рябой.
– А не возьмете меня с собой?
– Сидай, – согласился мужичек и Сидор, быстро подбежав к телеге, запрыгнул на небольшое свободное место за спиной у мужичка.
– А я местный, из Гудка, – Сидор махнул рукой, в сторону видневшейся на пригорке, у леса избу старика.
– Бывает, – ответил мужичек и подергал вожжами.
– А долго ехать то, – поинтересовался Сидор.
– Кто ж его знает, – пожал плечами мужичек.
– Понятно, – в тон ему ответил Сидор и оглянулся назад.
Дорога сзади уходила в низину, а слева и справа, на пригорках, виднелись строения двух деревенек с торчащими худыми колоколенками. В это время из одной деревеньки выехал синий трактор Белорус, и спустившись прямо по лугу вниз, стал подниматься вверх по склону, в сторону другой деревни. «Сосновка с Березовкой, должно быть», – подумал Сидор, а мужичек дернул вожжи и беззлобно произнес, – Но, пошла.
***
Ехали они, весь день молча. Когда стемнело, мужичек свернул к придорожной иве, распряг лошадь и, достав топор, срубил несколько сухих веток для костра.
– У меня вот пшено и сухари, есть. Можно, что-то приготовить, – протянул мешок Сидор.
– Пшено, это хорошо. Значит, кулеш будем варить, – добродушно ответил мужичек, вытащив из телеги котелок, налил в него из бурдюка воды и, бросив несколько пригоршней пшена из мешка и луковицу, повесил котелок над костром.
Когда кулеш сварился, они быстро похлебали его прямо из котелка деревянными ложками и, бросив под телегу несколько пустых мешком, сытые и довольные завалились спать.
На следующий день, как только взошло солнце, мужик запряг лошадь, и они, позавтракав водой с сухарями, поехали дальше. И когда стало смеркаться въехали на какую-то большую деревенскую улицу, с бревенчатыми одно, двухэтажными домами, деревянными тротуарами, вдоль грунтовой дороги, в пыли которой, лениво похрюкивая, лежали худые свиньи.