В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 2. Обвал

Иванько Татьяна

– Не знал. Но… это ничего не изменило бы. И не изменило…

– Это меняет очень многое.

Я опустил руки. Мы сидели рядом в полупустом троллейбусе, подрагивая и покачиваясь от его движения.

– Я не отказываюсь от отцовства, только… я не хочу жить во лжи, притворяться, чтобы мой ребёнок вырос и понял, что мать и отец друг друга ненавидят.

– Зачем же ты женился, обещал?

– Рита тоже обещала… но не исполнила. Вернее. Исполняла, пока хотела, пока всё строилось так, как она вообразила себе… а… это всё ложь, Танюша… А я не хотел лгать. И не стану.

Она взглянула на меня

коротко, и что-то промелькнуло в её взгляде, как лучик.

Мы вышли из троллейбуса и опять какими-то дворами прошли на маленькую улицу, остановились перед старинным двухэтажным домом. Таня открыла дверь, и мы оказались в тёмной передней уже пахнущей красками и скипидаром.

– Что это? Мастерская?

– Да.

– Твоя?

– Нет, – Таня покачала головой.

Мы вошли, обширное помещение, два этажа вместе, окна сплошь занимают стену с одной стороны, слева от входа – антресоль, там я увидел кровать, книжные полки, полки внизу и с книгами, и с какими-то коробочками, баночками, тюбиками, кистями, чуть за углом внизу подобие кухни. Но главное, здесь по всему помещению множество полотен, законченных и не совсем, мольберт один очень большой, и пара поменьше, на всех этих полотнах Таня… столько её, я не знаю, только в моих снах её больше.

– Чья это мастерская?

– Это неважно… известного художника.

– Ты его любишь?

Таня легко пожала плечиком.

– Нельзя спать с человеком и не любить его.

Я посмотрел на неё, могла бы и не говорить, это и так ясно.

– Идём? – сказала Таня.

Мы вышли и спустились уже другой дорогой к метро, и тут Таня заплатила за меня, вернее дала мне свой единый, а сама подошла к кассе и купила мне там билет, войдя, отдала его мне, это тоже был единый проездной.

– Я мог бы и сам купить.

– Купишь. В следующем месяце себе и мне, – и подмигнула. – А это от меня подарок с переездом в новый город.

– Я думал, ты на метро не ездишь.

Таня засмеялась.

– Что ты из меня какую-то куклу гламурную делаешь? Каждый день туда-сюда на машине не наездишься, да и нет её у меня.

– Что у вас с Лиргамиром нет машины?!

– У Марка есть, но ему бывает надо.

– Ты часто с ним ездишь?

– Часто… а ты мотоцикл купи, будем ездить ещё чаще, по пробкам – лучше нет, – улыбнулась Таня, мы уже выходили из метро, я заметил, на Менделеевской.

Прошли несколько пару кварталов и снова свернули во двор, и вскоре вошли в очередной странноватый дом, на лифте поднялись на самый верхний этаж, но поднялись по небольшой лестнице ещё выше. Здесь Таня позвонила. За дверью играла музыка, какая-то очень знакомая, но я не понял, что.

– Кто там? – спросили из-за двери.

– Это я, Боги, – сказала Таня. – Но я не одна.

А повернувшись ко мне, добавила:

– Любит с голой задницей ходить.

Нам открыл здоровенный парень, атлетичный, прямо богатырь, я мог оценить, потому что он до пояса был голый, футболку держал в руках, да и джинсы только что надел, ремень болтался не застёгнутый. Он немного старше нас, с побритой головой, но с бородой при этом, в его больших голубых глазах искорки, которые не погасли даже при виде меня. Таня легонько поцеловала его в щёку, не давая себя обнять, к счастью руки у него были заняты

футболкой.

– Ты один, хотя бы? – спросила Таня, оглядываясь.

– Один. С кем мне быть.

– Да со многими.

– Ревнуешь? – он, наконец, оделся.

– А как же!.. Познакомьтесь, это – Володя Книжник, мой одноклассник, а это Богдан Курилов….

– Тоже одноклассник, – усмехнулся Курилов и подал мне руку. – У тебя большое сердце, Танюшка…

– У меня его просто нет.

Помещение это было такое же, как предыдущее по сути, но это занимало чердак дома, и было даже больше, как-то брутальнее, что ли, кирпич, вытертые кожаные диваны, плакаты на стенах, но запах тот же, скипидар и краски. И музыку я узнал, хотя он и приглушил её, это «Slipknot», и на футболке у него какие-то черепа, а… «Металлика», отлично.

– Боги, у нас к тебе дело.

– Даже дело?

Я оглядывал помещение. Здесь здорово, можно и жить и даже очень комфортно, по крайней мере, мне было бы. И даже все эти полотна, а ещё какие-то электрические штуки, два компьютера зачем-то… вообще всевозможной мухобели здесь было предостаточно.

– Нравится? – заметил Курилов.

– Очень, – признался я.

– Это Таня подарила. Сказала, или возьму подарок или бросит меня. Пришлось взять.

– Отдаришь, когда заработаешь, не сомневайся, – сказала на это Таня. – Не болтай, пьяный, что ли?

– Да рад видеть просто, сразу пьяный… – засмеялся он. – Не пьяный и не пил, мне, чтобы набраться полстипендии спустить надо, накладно.

– Боги, ну не тарахти, мы, правда, по делу. Видишь ли, Володя музыкант, у них группа. И нам нужны плакаты, логотипы… Понимаешь?

– А сама?

– Я тоже сделаю, но я… я их знаю всю жизнь, могу ерунды наделать. А ты… послушай их музыку, я принесла тебе диски.

И Таня достала из сумочки пару наших дисков.

– Что?! «Металл Милиция»?! да ладно… – вдруг восхищенно улыбаясь, воскликнул Курилов, у него даже лицо сразу изменилось. – Книжник… так ты… Ленин?! Ну…

Он поднялся, и ещё раз, с чувством протянул мне руку.

– Ну… слушай, я даже не думал… Танюшка, ну и одноклассники у тебя… это ж… классная группа.

Он тряс мою руку, не отпуская.

– Ну… это я сделаю, Тань, очень быстро. Ленин, если не понравится, Танюшка, вон поправит. Танюшка… ну ты работу мне подогнала, спасибо! А то выставка эта всю душу мне вымотала уже. А это… просто ж радость сплошная…

– Что это тебе выставка вымотала душу? – Таня посмотрела на него.

– Да… инсталляции эти, ты уехала, всё вдохновение пропало, – отмахнулся Курилов. – Это ты, мастер-многостаночник, всё успеваешь, а мы, простые смертные, сдуваемся периодически. Верно, Ленин?

Я пожал плечами и кивнул, у меня не бывало, но я кивнул, чтобы не расстраивать его. Они перекинулись ещё несколькими фразами о его выставке, потом Таня посмотрела на меня.

– Ну, что, идём? Пойдём мы, Боги? – она снова на мгновение прижалась к нему.

– Позвони мне, – сказал Курилов.

– Когда? – спросила Таня уже от двери.

– Завтра.

– Идёт, пока, – и мы вышли.

– Теперь куда пойдём? Что за рейд у нас? Ты, что мне этим хочешь показать, что я не исключительный человек для тебя, а так, среди прочих? – спросил я.