В тени луны. Том 2

Кайе Мэри Маргарет

— Теперь они будут говорить, что это знак — или знамение, — подумал он, — я не уверен, что их можно за это винить.

Красная звезда, оставившая кроваво-красный след на небе с востока на запад. Были ли когда-нибудь такие небесные явления знамениями? Когда-то, много веков назад, по сигналу звезды белые люди ушли с Востока, чтобы, обнажив меч, нести в мир войну, и до сих пор этот меч еще не в ножнах. То, что небеса могут предсказывать будущее, было древнейшим суеверием в мире. В течение более чем трех тысячелетий люди наблюдали за небом, уверенные, что по нему можно прочесть судьбу. В жаркую погоду здешние жители спят под открытым небом —

на дорогах, на плоских крышах или у дверей своих хижин. Многие ли из них видели эту красную комету? Многие ли из них восприняли ее как знамение с небес? Причем — как дурное знамение, но не из-за цвета, так как красный цвет на Востоке ассоциируется с радостью, а просто потому, что и времена, и мысли людей были дурными.

В ста ярдах от Алекса, задрав морду в небо, протяжно и печально завыла собака. Ее вой подхватили и повторяли снова и снова все собаки соседней деревни, и этот вой, перешедший в лай, образовал целый хор, как будто они лаяли на луну. Позади водоема и манговой рощи, где стояла палатка Алекса, один за другим вспыхнули огни, и тут же в храме затрубила раковина и застучал там-там.

«Они видели это, — подумал Алекс. — Так рождаются легенды».

Он слышал, как Нияз что-то пробормотал вполголоса. Похоже, это было что-то не очень лестное для местных жителей. Краснохвостая комета скрылась за манговыми деревьями, а ее отражение еще на мгновение задержалось в темных водах водоема. Свечение неба померкло, и как по команде, собаки перестали выть. Но трубный звук раковин и удары там-тамов слышались еще несколько часов и смешивались с тяжелыми снами уснувшего Алекса.

Он выехал в Лунджор только в полдень следующего дня. Оставив слуг разбирать лагерь, а затем следовать за ним, он вместе с Ниязом проделал тяжелый путь по дневной жаре, перешедшей затем в пыльный час заката и в краткие зеленые сумерки. Когда солнце скрылось за горизонтом, они остановились поесть и попить, так как в новолуние начинался мусульманский пост Рамадан, во время которого Нияз и другие последователи Пророка не имели права есть или пить между восходом и заходом солнца. Когда Алекс разъезжал по деревням, он тоже соблюдал пост, находя его хорошей тренировкой, и были времена, когда он просто нуждался в этом.

У края водоема они отпустили поводья, а спешившись, увидели над головами одинокого голубя, которого преследовал ястреб. Голубь крутился, вертелся в воздухе и, в конце концов, бросился с глухим стуком в большое священное дерево на дальнем берегу водоема. С хриплым карканьем слетела с дерева стая ворон, и ястреб улетел. Тогда голубь, возбужденный опасным преследованием, слетел на каменную плиту, наполовину погруженную в зеленую, вспененную воду и стал пить. Но почти тотчас же он снова взлетел, шумно захлопав крыльями, будто чем-то напуганный. Путники увидели, как он взмыл вверх, а затем повернулся на запад, золотящийся в пыльном дымке заходящего солнца.

Прищурив глаза, Алекс посмотрел на противоположную сторону водоема, стараясь разглядеть, что заставило птицу взлететь. Среди ветвей священного дерева сидел человек. Это был святой. Обнаженный, с головой, посыпанной пеплом, он сидел так тихо, что его можно было принять за часть дерева. Вокруг него туда-сюда прыгали белки, стая птиц, готовившихся усесться на ночь на насест, вертелась над его головой, как бы не замечая его присутствия. Он был абсолютно неподвижен, иначе все звери и птицы были бы встревожены. Однако голубь был чем-то напуган! Этот, казалось

бы, обычный инцидент заставил Алекса думать о нем всю оставшуюся часть пути.

Было совсем темно, когда она подъехали к бунгало. Приняв горячую ванну, смыв пот и дорожную пыль, Алекс облачился в белый офицерский китель, являвшийся почти униформой в жаркую погоду, и при свете звезд направился к дому.

Огромный дом сверкал огнями, а перед ним на широком дворе стояла коляска и высокий дог-карт. «Опять Маулсен, — подумал Алекс, — да еще небось Гидней и Моттишам». Он кивнул привратнику и поднялся на веранду. Слуга приподнял тростниковую штору, загораживавшую дверь в зал, и прошептал, что господа в малой гостиной играют в карты, а госпожа находится в большой гостиной.

Винтер сидела в центре комнаты на софе, около которой медленно покачивалось опахало, создавая ветерок. В руках она держала книгу, но было видно, что она прислушивалась к его голосу, доносившемуся из зала. Ее хрупкая фигурка выдавала состояние напряженности, но сама она улыбалась. Это была улыбка вежливости, улыбка актрисы, которая хочет сказать, что она приятно удивлена. Так как обычно она не встречала его с такой улыбкой, то приближаясь к ней, Алекс раздумывал, обращена ли она к нему или к Рассулу, который провел его к ней. Она протянула руку. Взяв ее, он почувствовал, что его подозрения не напрасны. Прежде чем отпустить его руку, она предостерегающе пожала ее холодными, непослушными пальцами, и он почувствовал какую-то опасность.

— Очень мило с вашей стороны, что вы приехали так быстро, — весело проговорила она с выражением приятного удивления. — Надеюсь, это не причинило вам неудобства? Я получила поручение от вашего друга, которого встретила в Лакноу. — Она пристально посмотрела на него и сказала слуге, медлившему у двери, чтобы тот принес господину выпить.

— Слушаюсь, — пробормотал Рассул и вышел, мягко закрыв за собой дверь.

— Садитесь, капитан Рэнделл, — сказала Винтер. — У вас сегодня был длинный путь. Боюсь, сейчас мой муж занят. Как всегда, играет в карты. Понимают ли наши слуги по-английски? Я не ожидала увидеть вас раньше завтрашнего дня. — Она рассмеялась так, как будто удачно пошутила.

— Меня там ничто не удерживало, — без каких-либо колебаний ответил Алекс. — В такую жару в лагере работать очень тяжело. Мало кто себе это представляет.

Он услышал, что Винтер облегченно вздохнула, и улыбнулся. Боялась ли она, что он не поймет ее и потребует объяснений? Она бросила беспокойный взгляд на две двери, открытые на веранду. На каждой двери висела тростниковая штора, защищавшая комнату от летучих мышей и ночных насекомых, но она знала, что на веранде находятся, по крайней мере, трое слуг. Она слегка покачала головой, и Алекс увидел, что дверь позади него медленно открылась и в комнату вернулся Рассул с полным подносом.

— Да, я думаю, это так и есть, — сказала Винтер. — Мистер Браун интересовался, можно ли в это время года в Лунджоре хорошо поохотиться. Он скоро освободится на несколько недель и хотел бы приехать сюда. Я сказала ему, что не могу точно ничего сказать и что вы ему напишете сами.

Налив в бокалы вино, Рассул удалился; еще с четверть часа Алекс и Винтер болтали о пустяках. Что бы Винтер ни собиралась ему сказать, он не хотел слышать этого сегодня. Она же хорошо играла свою роль, и по ее голосу и ее легкой улыбке никто не мог бы заподозрить, что ее что-то беспокоит. Выпив вино, он поднялся.