В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Отпусти своих вассалов в Святую Землю освободить гроб Господень! – Громогласно заявил проповедник.
«На спонтанность чувств не похоже, – подумал папа Урбан, – хитер же король Филипп, если только это все придумали и сделали по его указанию…».
И, в это самое время, якобы, не выдержали нервы у бывшего кровожадного воина, а теперь епископа французского города Пюи, Адемара Монтейльского. Он раздвинул толпу зевак и решительно подошел к папе Урбану.
– Ваше Святейшество! Дайте мне первому крест из ваших, благословенных Богом, рук! – заявил Адемар и встал на колени.
Папа Римский растерялся. Нити собора ускользали
Урбан был вынужден уступить и присвоить епископу Адемару де Монтейль звание папского легата в предстоящем крестовом походе. И, странным образом, воззвание к данному походу, каким то чудом, оказалось… случайно подготовленным французами.
Тысячи рыцарей Южной Франции, которых папа Урбан хотел напустить на Филиппа, в порыве всеобщего безумия договорились о выходе не позднее 15 августа 1096 года и соединении в Константинополе. Филипп, король Франции, снова спасся и сохранил корону для своего сына Людовика. Оставались еще мелкие «проблемки» с вассалами в Бри, английская угроза Гильома Рыжего, но, это ерунда в сравнении с тем, что хотел приготовить ему папа Урбан II.
Как было и рассчитано, волна эйфории захлестнула и север Франции. Пришлось королю Филиппу изображать сильную болезнь и на восемь месяцев слечь в постель, но провозгласить своего младшего брата, графа Гуго Вермандуа верховным предводителем франков, который любил добавлять «Великий», вручив ему общее командование над крестоносцами от Франции.
Словно в слепоте, папа Урбан назначил командовать крестоносцами… графа Раймона де Сен-Жиль, на которого большинство рыцарей и сеньоров Франции, Лотарингии и германских княжеств смотрели, как на грязного интригана и человека, покусившегося на персону короля! Персону священную, неприкосновенную и недосягаемую.
Филипп, прогуливаясь по улочкам Клермона, буквально столкнулся с герцогом Годфруа де Бульон из Нижней Лотарингии. Крепкий и широкоплечий герцог Годфруа, увидев короля франков, поклонился ему, подошел ближе и сказал:
– Сир! Рыцарство Лотарингии ужасно возмущено вероломством графа Раймона! Мы сделаем все возможное, чтобы отстранить ненадежного графа де Сен-Жиль от командования объединенными армиями крестоносцев! То, что рассказал нам его высочество герцог Гильом Аквитанский, просто поразило нас всех! Хамство и наглость! Только и всего! Лично я хочу вам сказать – мы уважаем вас, сир…
– Спасибо, герцог Годфруа. – Сухо ответил Филипп. Он был поражен неожиданной искренностью сурового герцога де Бульон. – Вы, герцог Годфруа, благородный человек! Кровь Карла Великого не пропала в ваших жилах! Благодарю вас и ваших храбрых и благородных рыцарей…. Бог вам в помощь в этом славном, но трудном и опасном походе!
Прошел год после собора в Клермоне. Невероятная религиозная эйфория не стихала по всей Европе. Только королевство Англии, на которое был наложен интердикт, оставалось в стороне…
Уже схлынула первая волна голытьбы, уведенная
Но везение должно было когда-нибудь закончиться. Весной, тихо скончался первый помощник министра, старина Гуго де Лаварден. Страшно переживал Филипп уход из жизни одного из самых вернейших и преданнейших. Филипп осунулся и, как-то, постарел на глазах.
Монах Сугерий постепенно осваивался с общим ведением дел, но Филипп никак не мог привыкнуть к размеренной и нудной, немного гнусавой, манере его разговора. А вот принц наоборот, мог часами о чем-то шептаться со своим новым первым министром.
«Ну и хорошо, что они сошлись, Людовику еще править, а Сугерий его сверстник, ему около двадцати. Зато он умен, не по годам». – Подвел итог Филипп.
В августе, когда феодальные ополчения покинули родные земли, заложив кучу имущества и земель у ростовщиков, которых, естественно, перед этим «обработал» Сугерий и советники короля, Филипп, охотясь в лесах замка Сент-Круа, затребовал себе отчет о количестве покинувших свои земли богатых и именитых владетелей.
Сугерий словно ждал этого вопроса, поклонился, ускакал куда-то. Через сутки, он вернулся с такими данными, что король Филипп не поверил своим глазам. Выходило, что почти все дворянство Франции, вместе со слугами и оруженосцами, плюс сопредельные страны (это просто великолепно – некому будет нападать на мои границы) отправилось в этот самый крестовый поход. Не удержались: герцог Нормандии Робер, графы Мёлана, Блуа, Невера, Оксерра, Сен-Поля, даже Раймон, граф Сен-Жиль и владетель земель Тулузы, встал у руля одной из армий, несмотря на протесты франков и лотарингцев. Филиппа радовал, прежде всего, список уехавших сеньоров, независимых от короны: графы де Гаш, Гарнье де Гре, семейство де Монтэгю, Гуго де Сен-Поль с сыном, Гуго де Пюизе, Тома де Марль, Жиль де Ла Марк, Буаль де Шартр, Раймонд VII де Тюренн и многие другие…
– Это чудо! Это, просто чудо какое-то, Господи! – Единственное, что смог промолвить, ошалевший от счастья, король Филипп.
IX глава. Defensor Regni
Но спокойствия королевству убытие крестоносцев не прибавило. Гильом II Рыжий, король Англии, продолжал копить денежные средства, напрягая все свои силы для осуществления мечты своего отца, мечты о захвате королевства Франции, ставшей для него навязчивой идеей.
Еще в конце 1096 года Гильом Рыжий, через своих верных вассалов, имевших владения в землях Фландрии, Брабанта и Эно, стал нанимать небольшие отряды головорезов – разбойников различных мастей. Всё это проводилось в строжайшей тайне, но, все равно, не ускользнуло от пристального взора Мишеля де Немура.
Более того, короля Англии стали называть «покупателем воинов» (militum merkator et Solidator), как выразился на Совете у короля Франции епископ Ансельм Лангрский, верный и преданный слуга престола, земли которого через Шампань и Бар соприкасались с германскими епископствами, которых сильно беспокоила возросшая активность короля Англии и его эмиссаров.