В тишине
Шрифт:
— Не можем.
— Так и думал. Чертов Торчвуд. — Он повернулся уйти, а Гвен на миг вспомнилось, каково это было работать полицейским, когда она думала, что все опасности исходят от людей. Она с таким трудом осознала все, что знала теперь. Боже, она надеялась, что Джек больше никогда не станет кормить ее ретконом. Даже если иногда Торчвуд напоминает ей о боли и злости, сейчас появилось ощущение, словно мир осветился всеми лучами света сразу.
— И еще одно, — поднялся Джек. — Он был один?
Эксперт помотал головой.
— Нет, он репетировал с пятью другими. Какая-то
— Ранены? — уточнила Гвен.
— Нет, но в абсолютном шоке. Ни один не может говорить. Они просто сидели на передней скамье, прижавшись друг к другу. Если бы тот, который был в сортире, не позвонил в полицию, они бы наверняка до сих пор тут сидели.
— Спасибо, — сказал Джек и взглянул на Гвен, которая кивнула ему. Она без слов знала, что к их уходу она должна разузнать имена свидетелей. Повисла неловкая пауза.
— Что ж, тогда оставлю это вам, — вздохнул эксперт. — Полагаю, он вам тут тоже не нужен, — указал он на стоявшего в дверях церкви констебля.
Джек тепло улыбнулся мужчине.
— Спасибо. Когда мы закончим, предупредим тех, кто снаружи. Мы собираемся забрать тело с собой. Ох, и еще одно. — Он вытащил откуда-то из глубины шинели блокнот и ручку и нацарапал номер. — Передайте это детективу Катлеру. Скажите ему, я хочу знать, видел ли он нечто подобное.
— Скажу. — Пластиковые тапочки, надетые поверх обуви, шуршали, пока он спускался к ждущему внизу полицейскому. Когда после отдавшегося эхом хлопка церковной двери воцарилась тишина, Джек уперся руками в бока.
— Ну и что ты думаешь?
Гвен глубоко вдохнула, вновь посмотрела на труп, лежащий в луже свернувшейся крови с заведенными в стороны руками и ногами. Она искренне старалась не видеть кусок нотного листа, ставшего багровым, уроненного в момент нападения, пропитавшего теплую красноту, ноты заплыли друг на друга. Музыка навсегда покинула этот лист. Она старалась не смотреть в раскрытые глаза, чье выражение передавало последние чувства убитого: пустой ужас, страх и кошмарное неверие, что подобное может происходить с людьми.
Посмотри она на все это, ее бы вывернуло. Эти вещи загрязнили бы мысли чувствами, а на это не было времени. Джеку от нее требовалось большего. Особенно когда команда стала намного меньше и получила гораздо больше пустого пространства. Она прикусила щеку, удовлетворившись тем, что резкая боль позволила ей сфокусироваться на необходимости работать. Осторожно, чтобы не испачкаться в крови, она обошла тело, изучая.
Мужчине было за сорок, лысеющий, судя по бледным щекам, упитанный, наверняка слегка переваливающая черту здоровья полнота, но оценить размеры серединной части его тела было по-настоящему трудно. Что-то разрезало его от подбородка до таза, одним аккуратным сечением. Его одежда, кожа и брюшная полость были вывернуты и лежали на его распростертых руках, как если бы он расстегнул рубашку и широко развел ее полы вокруг себя на полу. Его кишки сползли к тазу, гладкое серое подобие прогнившей колбасы, но из того, что она видела, все остальные органы были на месте. Не то чтобы она была экспертом по
— По мне, не похоже это на атаку вивла, — наконец выговорила она.
Джек кивнул.
— Ты права. Это не дело рук вивла. Вивлы агрессивны. В их атаках только агрессия и жестокость. А это… — он присел у головы трупа. — А это точно. Я хочу изучить надрезы, когда вернемся в Хаб. Спорю, он был вскрыт одним движением. Невероятно. — Он взглянул на Гвен. — Что-нибудь изъято?
— Исключая его кожу и жизнь?
Джек приподнял бровь.
— Это серьезная деталь, Гвен. Посмотри на тело.
Она посмотрела на красное месиво.
— Я не чертов доктор, Джек. Откуда мне знать? — Я не Оуэн — вот, что она хотела сказать, но это никого бы из них не порадовало. И в целом, здесь было не место для таких разговоров. Она поняла это по промелькнувшей в темных глазах капитана Джека тени.
— Что ж, тогда тебе нужно потратить немного времени на изучение карты человеческого тела, которая висит на стене в прозекторской. — Его голос был мягкий, но в нем вибрировала боль. Ее печаль была и его печалью. Иногда она ненавидела себя за необходимость переживать все взлеты и падения из-за сущности Гвен Купер.
Она нежно улыбнулась и присела рядом с ним.
— Буду считать это приказом. — Она посмотрела на вспоротый труп. — Так чего не хватает?
Джек указал на горло мужчины чуть ниже места, где оно было разрезано.
— Гортань и голосовые связки.
Гвен пригляделась. По зрелом размышлении, шейная область мужчины вокруг позвоночника выглядела пустой, но она не видела признаков травм.
— Они были вырваны?
Джек мотнул головой.
— Адамово яблоко в порядке, а гортань со всем остальным должны быть ниже. Но выглядит так, будто их вообще не было. Что сделало бы пение очень затруднительным, — он нахмурился. — Я не знаю ни один человеческий инструмент, который бы мог извлечь их так аккуратно.
Он коснулся почти незаметного блутуз устройства в ухе.
— Янто. Ты там?
Он замолчал, а Гвен подумала о Янто Джонсе, сидящем в тепле Хаба и, вероятно, попивающим кофе. Ей стало любопытно, что он станет делать с этим телом. Скорее всего, в меню ужина пицца входить не будет.
— Был ли всплеск активности Рифта на улице Гадалфа этим вечером? Мы в церкви св. Эммануила, — все еще сосредоточенный на звонке Джек поднялся, Гвен последовала его примеру. Он кивнул, автоматически реагируя на то, что сказали в наушнике. — Хорошо, мы будем в Хабе примерно через полчаса. Мы привезем с собой труп. Подготовь прозекторскую.
Разговор с Янто закончился, Джек повернулся к Гвен.
— Что бы это ни сделало, оно определенно пришло сквозь Рифт. Где-то час назад был всплеск. Янто сказал, что он начал расти за пару улиц отсюда, а тут сконцентрировался. Появился и исчез за минуту.
Улыбающаяся Гвен игриво уперлась одной рукой в джинсы бедра.
— Я могла бы сказать тебе это как только мы пришли сюда. Без всяких потерянных голосовых связок и всплесков Рифта.
— Неужели? — глаза Джека заискрились. — Поделитесь-ка, констебль Купер.