В жару
Шрифт:
Никки наклонилась к оконной раме, чтобы убедиться самой.
— Ты прав—.
— Мне нравится думать, что в науке важна не правота, а тщательность—.
— Хорошо сказано — кивнула Никки.
— А отпечатки вы искали?—
— Нет, в этом не было необходимости, учитывая, что открыть окна невозможно—.
— Я имею ввиду — снаружи. На случай если грабители этого не знали—.
У техника отвисла челюсть, он воззрился на оконное стекло.
Весь румянец схлынул с его щёк, и веснушчатое лицо Тима стало похоже
Сотовый Никки зазвонил, и она отошла, чтобы ответить.
Это был Ноа Пакстон.
— Спасибо, что перезвонили—.
— А я уж начал думать — не обидел ли я вас. Когда мы разговаривали в последний раз?—
Никки рассмеялась.
— Вчера, когда я прервала ваш ланч на вынос—.
Рук, должно быть, услышал смех — он переместился из коридора поближе.
Никки отвернулась и отошла на несколько шагов, чтобы избавиться от наблюдения, но боковым зрением продолжала видеть его.
— Видите? Прошло аж двадцать два часа. Впору стать параноиком. Что случилось на этот раз?—
Жара рассказала о похищении коллекции.
Ответом было долгое молчание.
— Вы всё ещё на связи?—
— Да, я… Вы ведь не стали бы шутить. В смысле — шутить о таких вещах—.
— Ноа, я сейчас нахожусь в гостиной. Стены совершенно пусты—.
Вновь долгое молчание, затем Ноа откашлялся.
— Детектив Жара, можно личный вопрос?—
— Давайте—.
— У вас когда-нибудь бывала жизненная катастрофа — такая, что кажется — уже не оправиться, но вам всё же удаётся прийти в себя и начать снова, а затем — кхм, простите—.
Слышно было, как он сделал глоток.
— Так вот, вы собираетесь с силами и справляетесь с кризисом, и в то самое время прямо из ниоткуда — ещё один удар, а затем — ещё, и вы уже не понимаете, что творится. И приходит мысль — не бросить ли всё это. Не только работу. Жизнь.
Стать одним из тех парней на джерсийском побережье, которые продают хот-доги в будке или дают напрокат хула-хупы и велосипеды. Просто взять и бросить. Всё—.
— А вам хочется?—
— Постоянно. Особенно в эту минуту—.
Он вздохнул и шёпотом выругался.
— Так что вам известно обо всём этом? Есть зацепки?—
— Пока неясно, — Никки не собиралась отступать от своего правила не отвечать на встречные вопросы. Её допрос — она спрашивает.
— Полагаю, вы можете сказать, где вы были прошлым вечером?—
— Чёрт, да вы не ходите вокруг да около!—
— Жду от вас того же—.
Никки ждала. Она уже знала все фигуры его танца: сопротивление, затем уступка давлению.
— Я не должен злиться, я знаю — это ваша работа, но послушайте, детектив… —
Ледяное молчание Никки сломило его и он уступил.
— Прошлым вечером я читал мой еженедельный вечерний курс в общинном колледже Вестчестера в Валгалле—.
— Кто может это подтвердить?—
— На лекции присутствовали
— А после этого?—
— Поехал домой в Тэрритаун на большое событие — пиво плюс игра Янки против Энджелс в моём любимом баре—.
Уточнив название бара, Никки записала его в блокнот.
— Ещё один вопрос, и я исчезну из вашей жизни—.
— Сомневаюсь—.
— Картины были застрахованы?—
— Нет.
Раньше были, конечно, но когда стервятники стали кружиться над головой Мэтью, он аннулировал страховой полис.
Сказал, что ему надоело выплачивать целое состояние для защиты того, что всё равно отойдёт кредиторам после банкротства—.
Наступила очередь Никки хранить молчание.
— Вы всё ещё на связи, детектив?—
— Да. Я думала о том, что с минуты на минуту здесь будет Кимберли Старр. Она была в курсе отмены страховки на коллекцию?—
— Да. Кимберли узнала об этом в тот же вечер, когда Мэтью сообщил, что отменил страхование своей жизни—.
После паузы Ноа добавил — Не завидую вам в ближайшие несколько минут. Удачи—.
Рэйли не шутил насчёт затычек для ушей.
Когда Кимберли Старр вошла в квартиру, она завопила на полную громкость.
Она выглядела взвинченной уже на выходе из лифта, и начала стонать, увидев на коврике обломки дверного замка.
Никки пыталась поддержать женщину за локоть, но она стряхнула руку детектива, и её стон, набрав силу, превратился в полноценный вопль из ужастика 50-х годов.
У Никки внутри всё сжалось от сочувствия, когда Кимберли уронила сумочку и завопила снова.
Помощи она не хотела, и отстраняюще вытянула руку, когда Никки попыталась подойти.
Когда вопль утих, она упала на диван, причитая: О, нет, нет, нет… —
Подняв голову, она развернула её так, чтобы видеть всю комнату, оба этажа.
— Когда это кончится? Кто-нибудь скажет мне, когда это всё кончится? Как я это выдержу? Как? — Осипшим от воплей голосом она продолжала свои жалобы, и все здравомыслящие или сочувствующие люди в комнате мудро молчали.
Нужно было переждать.
Рук вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды, который Кимберли взяла и сделала глоток.
Она выпила уже половину, затем начала давиться и вся вода вытекла на ковёр, а Кимберли кашляла и задыхалась, пока кашель не перешёл в плач.
Никки сидела рядом, но не пыталась коснуться её.
Через какое-то время Кимберли отвернулась и спрятала лицо в ладони; её сотрясали рыдания.
Спустя десять бесконечных минут, ни на кого не обращая внимания, Кимберли потянулась к своей сумке, лежащей на полу, достала флакон с лекарством и проглотила таблетку, запив остатками воды.