Вакансия для слепого чтеца
Шрифт:
— Кончи со мной, — попросил я, почувствовав, как ее киска сжала меня словно тисками.
Она вдруг закричала кончая. Я схватил ее за бедра и крепко удерживал напротив себя, препятствуя выливаться сокам из ее маленькой киски, пока не очутился в точке невозврата. Я кончал очень тяжело, у меня кружилась и плыла голова. Глубокие спазмы наслаждения накатывали и накатывали, у меня никогда не было такого раньше, когда я очухался и открыл глаза, Лара рухнула сверху на меня, тяжело дыша, ее тело все еще сотрясала дрожь. Мы оба бились в экстазе.
— Боже
Опять раздался ее смех, откуда-то из низа живота. Я чувствовал, как вибрирует ее живот от смеха, пока она, лежа на мне, обвивала меня руками.
— Это было потрясающе, — хихикала она. — Через сколько времени мы сможем это повторить?
27.
Кит
Слабые лучи солнца струились в окно, они меня и разбудили, после всего лишь нескольких часов сна, когда мы изможденные провалились в дремоту. Я секунду лежал, не шевелясь, чувствуя боль в мышцах, которые уже давно так не работали. Почти не веря, я повернул голову направо, и увидел самую красивую девушку в мире, обнаженную в своей постели.
Дрова в камине прогорели, в комнате стало намного холоднее, поэтому я накрыл ее теплым одеялом, сквозь которые прорисовывалось очертание ее сильного, гибкого тела.
Над одеялом виднелось ее голое плечо, а солнечный свет ласкал ее нежный румянец на щеках. Ее волосы спутались, спадая на лицо и плечи. Ее губы были красными, припухшими от поцелуев. Я вспомнил, какая удивительная она на вкус. Без очков, которые закрывали ее глаза, ее ресницы казались невероятно длинными.
Я аккуратно перевернулся на бок, стараясь не потревожить ее, но мне стоило догадаться, что в тот момент, когда я внимательно ее разглядывал, она так же изучала меня своей собственной уникальной манере.
— Я уже не сплю, — прошептала она, и ее припухшие, красные губы свернулись в улыбку. — Мне нравится просыпаться с тобой.
— Хорошо, — пробормотал я. — По этой причине тебе придется делать это чаще.
— Правда?
— Господи, да.
Она хихикнула и уткнулась лицом в одеяло. Я перекатился к ней и обхватил ее руками. Она прильнула ко мне легко, словно мы делали это миллион раз, по крайней мере, у меня возникло такое чувство. Мой член начал шевелиться, но сначала мне необходимо было заняться огнем. Голый я направился к камину и подбросил дров. Затем я вернулся к ней под одеяло.
— Не жалеешь? — спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
— Ни капельки. Ты дал мне то, что я хотела.
— Я никогда не был... ну, ты понимаешь... ни у кого первым.
— Ты получил то, что ожидал? — застенчиво спросила она.
Да. А что я ожидал? Я обдумывал ее слова пару секунд.
— Нет. Не совсем так. Мне всегда казалось, что девственницы окажутся… ну, не будут знать, что делать, но ты... о, дорогая. Ты превзошла все мои ожидания. Трудно представить, что другой член не входил в твой сексуальный ротик. Я имею в виду, для
— Элейн, — сказала она, словно это был ответ на мои сомнения.
— Элейн?
— Она заставила меня практиковаться, надев презерватив на банан, когда нам было по семнадцать.
— Никогда не мог подумать, что доживу до такого дня, что буду ревновать тебя к гребанному банану.
Она снова хихикнула и уткнулась лицом мне в шею, я не мог видеть ее лица.
— Что? Не говори мне только, что ты стесняешься? После того, что произошло прошлой ночью. Нет, правда? — Женщины все же очень забавные существа. Я, наверное, так и не смог бы их понять, даже если бы дожил до ста лет.
— Одно дело это делать, и совсем другое говорить об этом, — серьезно ответила она.
— Хм... да, — поддразнил я. — Насколько я помню, у тебя не возникло проблем, чтобы это осуществить. Буквально оседлала меня. Воспользовалась мной, на самом деле. Я имею в виду, даже если бы я захотел воспротивиться, ты бы все равно повалила меня на пол, чтобы получить именно то, чего хотела. Я…
— О, не смей так говорить, — засмеялась она.
Я рассмеялся вместе с ней.
— Правда! Я был совершенно беспомощен. Ты была на мне, как желе на арахисовом масле.
Ее щеки зарумянились. Боже, она была такой красивой, что мне захотелось запереть ее у себя в доме и никогда не выпускать.
— Как молоко в каше, твои руки и рот были повсюду, — добавил я, чтобы посмотреть, как еще больше краски проступает у нее на щеках.
— Прекрати, — взмолилась она.
Я сжалился над ней.
— Ох, детка. Вчера ты была совершенно удивительная. Не смей смущаться. Мне очень понравилось, что ты такая смелая и честная... и... страстная.
— Ты снова вгоняешь меня в краску, — пожаловалась она.
Я усмехнулся и погладил ее плоский живот.
— Ладно, я перестану. Ты проголодалась?
— Я умираю от голода. А ты?
— Черт, да, — сказал я, перекатившись и нависнув над ней. Я сдвинул одеяло и посмотрел на женщину, принадлежащую мне. Ее ноги были призывно раскрыты.
— Моя, взгляни на эту мокрую киску. Это все для меня?
— Ты опять собираешься меня съесть? — застенчиво спросила она.
— Конечно. Давай, я покажу тебе насколько я голоден, — зарычал я.
Она одарила меня ослепительной улыбкой и прошептала:
— Пожалуйста.
Я поднял ее ноги и положил на плечи, приподняв ее завораживающие бедра с кровати, прямо к своему рту, именно так я и хотел. Я дунул в ее маленькое раскрытое отверстие, она стала извиваться и появились соки на ее половых губах.
— Доброе утро киска. Моя любимая, — сказала я, и приложился ртом к ее промежности. Она схватила меня за голову, прижимая к себе. Я пососал ее набухший клитор, он стал вдвое больше, чем прошлой ночью. Я старался удерживать ее на краю, она отчаянно дергалась напротив моего рта.