Вакансия третьего мужа
Шрифт:
Новый бал задумывался ею как место для знакомств. Состав приглашенных на него следовало тщательно продумать, чтобы избежать случайных людей и непредвиденных ситуаций. До мероприятия оставалось меньше месяца, а сделать еще предстояло очень много, но мысли Алисы витали далеко от столь важного для нее события, да и от «Зимней вишни» вообще.
Ее хорошенькая, далекая от политики головка была занята проблемами, связанными с предстоящими выборами мэра города. Скажи ей год назад, что ее будут интересовать такие глупости, Алиса бы рассмеялась в голос. Она не следила за политикой в стране и мире, никогда не смотрела
– Как можно не интересоваться тем, что происходит вокруг тебя?! – кипятилась Настя. – Если ты живешь в городе и склонна относить себя к его элите, ты должна понимать, откуда что берется, разбираться в процессах, так сказать.
– Да наплевать мне на процессы! – отмахивалась Алиса. – У меня любовный процесс. Познакомились, понравились, поженились. Мне интересно, что я должна сделать, составляя пару, чтобы потом она не развелась. Вопросы о политических пристрастиях в моих анкетах, конечно, есть, и Зюганова от Жириновского я отличаю. Но больше мне не нужно.
Сейчас та самая политика, от которой так легкомысленно отмахивалась Алиса, плотно вошла в ее жизнь и стала причиной клубка проблем. Да что там клубка, снежного кома, который вместе с надвигающейся зимой летел ей навстречу, достигнув уже угрожающих размеров.
С точки зрения Алисы, решение ее возлюбленного Игоря поддержать на выборах Егора Фомина было неправильным. До этого Стрелецкий, как и сама Алиса, инстинктивно держался от политики подальше, отказываясь от любых предложений вступить в ту или иную партию или поддержать того или иного кандидата. По словам Инны, это было исключением из правил, потому что бизнесмен такого уровня, как Стрелецкий, не мог долго оставаться в стороне от политических игрищ и рано или поздно неизбежно вставал перед ответом на вопрос «с кем вы, мастера культуры?».
Инне Алиса доверяла. Решения Стрелецкого не комментировала. Но все происходящее ей категорически не нравилось. Противное чувство страха перед непоправимой бедой преследовало ее практически постоянно, и ничего поделать со своим тоскливым, тревожным состоянием она не могла.
Игорь был мрачен и неразговорчив. На лбу у него пролегли глубокие морщины, не разглаживающиеся даже во сне, и даже невероятные синие глаза немного потускнели, как будто пленкой подернулись.
На подшипниковом заводе Игоря начались проблемы. Алиса не до конца понимала их масштаб, но, судя по внешнему виду любимого ею мужчины, проблемы были достаточно серьезными.
Он оберегал ее от волнений, а потому ничего не рассказывал, но Алиса много лет руководила пусть маленьким, но все-таки бизнесом, да и вообще не была дурочкой. Из обрывков его телефонных разговоров с заместителями она понимала, что на заводе безвылазно сидит налоговая проверка, инспекция по труду, пожарные и СЭС, называемая нынче Роспотребнадзором.
То, что под Игоря «копали», было абсолютно очевидно. Как и то, что при несовершенстве российского законодательства «не накопать» было невозможно, поэтому следовало просто дожидаться последствий всех этих проверок и осознавать, насколько они разрушительны.
Но Алиса не могла просто сидеть и ждать.
Владелице агентства «Зимняя вишня» Вячеслав Аркадьевич благоволил. Пару лет назад она успешно выдала замуж его неказистую дочку, на которую до этого западали лишь явные охотники за папиным статусом и положением в обществе. Охотников отсекали на дальних подступах, а больше никого не находилось до тех пор, пока за дело не взялась Алиса.
Теперь дочка жила в стабильном и достаточно счастливом браке. Муж ее был человеком порядочным и тихим, жену любил, тестя уважал и побаивался, они уже родили губернатору внука и неприметно жили на губернаторской даче, не привлекая к себе внимания. Малоземов Алисе был искренне благодарен, регулярно отсылал к ней новых высокопоставленных клиентов и охотно общался с ней, встречаясь на различных официальных приемах.
В свое время Стрельцова дала себе слово по пустякам к нему не обращаться. Происходящее сейчас пустяком не было, поэтому, преодолевая внутренне сопротивление, Алиса решила попросить у Малоземова если не помощи, то хотя бы объяснений. Держа трубку у уха, она слушала гудки – первый, второй, третий… После десятого гудка она скинула звонок, понимая, что настаивать дальше просто неприлично.
В том, что он не берет трубку, не было ничего страшного, хотя раньше, когда она звонила, он всегда отвечал сразу. Губернатор мог быть занят, это она понимала прекрасно, но противное чувство, что он просто не хочет с ней разговаривать, не отпускало.
Постучав своим новым, стильным и жутко дорогим телефоном (подарок Стрелецкого, конечно) по совершенным перламутровым зубкам, Алиса решительно набрала номер Насти.
– Ты можешь узнать, есть ли у губернатора в какое-то ближайшее время совещание за пределами Белого дома (так в их городе, как, наверное, и во многих других городах России, называлось здание областной администрации)? – спросила она.
– Могу, – удивленно ответила Настя. – Сейчас в плане работы посмотрю. А тебе зачем?
– Поговорить хочу с Вячеславом Аркадьевичем. По поводу ситуации с Фоминым и проблем Стрелецкого, – честно призналась Алиса. – Хочу понять, насколько это все серьезно и можно ли прекратить это бесчеловечное издевательство.
– До чего ты, Алиска, наивна! – вздохнула Настя. – Так он тебе и скажет. Так и прекратит. Кстати, судя по тому, что ты хочешь его поймать на выезде, по телефону он тебе не отвечает?
– Не отвечает, – убитым голосом согласилась Алиса. – Может, занят?
– Ага, и будет занят до начала декабря. Это в лучшем случае. Ладно, попытка не пытка, как говорил товарищ Берия. Малоземов сегодня будет на встрече со студенческим активом. В два часа дня, в главном корпусе педагогического университета.
– Спасибо, Настюш. Вы с Инкой приезжайте к нам вечером, хоть пообщаемся немного, да заодно и расскажу, как с губернатором поговорила. Если поговорю, конечно.
– Приедем, – немного подумав, согласилась Настя. – Правда, от работы уже крыша едет. И привкус во рту тухлый, чего бы я ни ела. Хоть с любимыми подругами повидаться, и то дело!