Валлийская колдунья
Шрифт:
На глаза ее навернулись слезы, и Уинн сразу смахнула их, чтобы никто не увидел. Бабушка Гуинедд оказалась права. Рису и Мэдоку пойдет на пользу, что они узнали своего отца. Дрюс в это верил, и Клив тоже.
Правда, при мысли о Кливе она несколько ожесточилась. Лорд Уильям, возможно, понял, как ценен брак, основанный на взаимной любви, а вот Клив Фицуэрин никогда этого не поймет. С ее стороны было глупо даже надеяться на такое, а в результате она вчера ночью чуть не совершила роковую ошибку. Если бы не буря, она бы пообещала ему все, что он захотел. Она бы превратилась в третьесортного человека,
Стоило Уинн подумать о будущей жене Клива, как та самая девушка появилась в поле ее зрения. Уинн напряглась, и Эделин тоже, когда увидела ее. Обе девушки настороженно уставились друг на друга. Затем Эделин взяла себя в руки и направилась прямо к Уинн. Остановилась она с противоположной стороны стола.
— Госпожа Уинн, — начала она осторожно, — надеюсь, вы не станете обижаться на вспышку отца. Одна из горничных сказала мне, что он кричал на вас.
Уинн улыбнулась девушке. Хотя они были почти одного возраста, Уинн чувствовала себя намного старше и мудрее. Девушка была очень простодушной, и Уинн никак не могла обвинить ее, что та заманивает Клива своим приданым.
— Мы с вашим отцом поняли друг друга. Вам не нужно извиняться за него.
Эделин покусывала нижнюю губку, не сводя глаз с Уинн. На секунду Уинн пожалела, что не уделила больше времени своей внешности, прежде чем предстать перед лордом Уильямом. Ее волосы были заплетены в длинную косу, завязанную куском простого шнурка и перекинутую через плечо. Лицо чисто вымыто, но не осветлено рисовой мукой, как у Эделин. Платье на ней было простое, в отличие от чудесного наряда англичанки, а из украшений вообще ничего, если не считать древнего амулета, который она носила не снимая. Но раз она не соперничала с Эделин, стараясь привлечь чье-то внимание, то какое это имело значение?
— Мы не могли бы немного пройтись? — робко предложила девушка.
— Отчего же нет? Разумеется. — Уинн поднялась. — Вы что-то хотите со мной обсудить? — спросила она, внезапно испугавшись, что девушка заговорит о своем нареченном, сэре Кливе Фицуэрине.
Уинн знала, что, несмотря на принятое решение, ей будет трудно беседовать на эту тему. Тем более с Эделин. К ее удивлению, красивое лицо Эделин порозовело от теплого румянца.
— Только не здесь, — взмолилась она. — Позвольте, я покажу вам сады. Там нам будет свободнее.
Трудно сказать, кто больше страшился предстоящего разговора. Несмотря на собственную боль, Уинн не осталась слепа к смятению Эделин, и это помогло ей похоронить собственные чувства. Проходя по двору, Уинн увидела Дрюса, сидевшего на перевернутой бадье возле конюшни. Он окликнул их, и она остановилась, поджидая его. Когда же она бросила взгляд на Эделин, то увидела, что лицо девушки покрылось пунцовым румянцем. Глаза Эделин стали огромными и буквально приклеились к молодому валлийцу.
Этот яркий румянец все объяснил Уинн. Когда Дрюс был поблизости, Эделин не нуждалась ни в каких каплях для глаз. И судя по жадному взору Дрюса, он ничего не видел, кроме стройной англичанки.
Интересно, подумала Уинн, проявит ли лорд Уильям такое же великодушие к дочери, какое проявил к сыновьям? Если бы Эделин была вольна в своем выборе, кому бы она отдала предпочтение? Но в этом запутанном треугольнике
— Добрый день, — произнес Дрюс, срывая с головы шапку и отвешивая торопливый поклон.
Уинн не смогла сдержать улыбку, слегка скривившую ее губы. Куда подевался бравый юноша, уверенный в своем умении обращаться с деревенскими красавицами, ловко играющий их сердцами? Тот Дрюс, который теперь стоял перед ней и робко улыбался, уставясь на трепещущую Эделин, был совершенно не похож на прежнего. Если бы та, на которую был направлен пыл Дрюса, не была обещана другому — да и вообще если бы она не стояла так высоко над бедным валлийцем — Уинн от всего сердца порадовалась бы за него. А так, она чувствовала только жалость к этим не подходящим друг другу молодым людям. Дрюс и Эделин. Уинн слегка покачала головой, переводя взгляд с одного на другого. Их роман, едва зародившись, был обречен — Уинн это твердо знала. Но она сама терзалась от сердечной раны, поэтому желала им счастья. Кто-то же должен быть счастлив в любви. Лорда Уильяма это счастье миновало, и ее, как видно, тоже минует.
Не то чтобы она любила Клива. Просто ее физически влекло к нему. Тем не менее, им не быть вместе — как и Дрюсу с Эделин. А вот Рис и Мэдок найдут свое счастье, как и все ее дети. Они женятся только по любви, а не иначе.
— Можно мне прогуляться с вами? — спросил Дрюс, когда Уинн наконец снова включилась в разговор.
И хотя его вопрос был обращен к Эделин, ответила Уинн:
— Нам с Эделин нужно кое-что обсудить. С глазу на глаз, — добавила она.
Она, конечно, понимала, что ее категоричный отказ разрушил его надежды. Но это к лучшему, решила она, когда Дрюс в последний раз улыбнулся Эделин. Глупо, что он еще на что-то надеется, замахнувшись так высоко.
— Как жестоко! — упрекнула ее Эделин, когда Дрюс отошел на достаточное расстояние. — Вы такая же жестокосердная, как мой отец!
Девушка повернулась, чтобы уйти, но Уинн, оторопев вначале от такой вспышки казалось бы кроткой англичанки, удержала ее за руку. Непонятно почему, но вспышка гнева и вызов, который читался на лице Эделин, ободрили Уинн.
— Возможно, это было жестоко. А не жестоко вводить его в заблуждение, давая надежду на то, чего, как мы обе знаем, он никогда не сможет получить? Это вы жестоко поступаете, когда поощряете его подобным образом.
Под суровым взглядом Уинн гнев Эделин растаял, а из глаз брызнули слезы.
— Это несправедливо. Совершенно несправедливо.
Уинн еще раз почувствовала себя намного старше этой избалованной девы. Тогда она вздохнула и сжалилась:
— Ладно. Идемте в ваш сад, там поговорим.
— Бесполезно. Вы все уже ясно мне объяснили.
— Вытрите глаза и возьмите себя в руки, — раздраженно отрезала Уинн.
И как только ее угораздило попасть в наперсницы к той самой особе, которая имеет притязания на Клива? Эделин права. Это несправедливо. Совершенно несправедливо.